Ты просила критики на счет штампов. Пожалуйста: да, смею ответить, что штампы присутствуют. Девушка, типичный романтический герой, попала в типичную романтическую ситуацию. И кто же будет ее вызволять? Конечно, мистер Илонен, в которого она обязательно влюбится! А он будет долго мучить ее, себя, всех окружающих, пока до него не дойдет, что он ее тоже любит. Хэппи энд.
А теперь не о штампах. В этот отштампованый образец ты втянула множество оригинальных наворотов и показала "ничтожным людишкам, из чего слеплен настоящий автор".
З.Ы. Моя аська - сволочь. Она совершенно отказывается работать, поэтому свой кусок бросаю тебе в личку.
ayla *обнимает* СПАСИБО, СОЛНЦЕ!!!! Критика!!!! *радуется, как ребенок* Жаль, что в этой истории от штампов уже не избавлюсь, ибо это - основа рассказа, но я постараюсь поменьше в них вляпываться))) Хотя Лаури особо не романтический герой, но это уже кому как))) Спасибо, что не насквозь положительный!
…Прошло два дня, два длинных дня, которые показались мне вечностью. Каждую минуту я боялась, что в прессе всплывет вся моя история, вся та грязь, в которую меня помимо моей воли окунули. Желтая пресса не переминет потрясти всю мою биографию, без мыла пролезет куда угодно… Они такие. И дело было не в том, что это могло бы на корню испоганить мой имидж. Просто я только вылезла из грязи, а тут меня могли втоптать в нее опять. А я отнюдь не была уверена, что смогу из нее вновь подняться. Я слишком устала. Мне надоело доказывать – нет, не себе, а всему миру! – что я чего-то стою. Мне надоело пытаться стать кем-то большим, чем просто девочка, вылезшая «из грязи в князи». Я хотела, чтобы меня приняли такой, какая я есть. Два дня подряд мы с Лаури напряженно работали над новой песней. Вопреки нашему правилу: «Петь только на английском языке!», эта песня была на русском, и написала ее я, в ночь после автограф-сессии. Лаури ушел, не дожидаясь того момента, когда я проснусь, и оставил только приготовленный ужин. Я разогрела макароны с мясом и доела их, давясь слезами злости и обиды – но не на него, а на отца, который, видимо, решил, что знаменитая дочка ему не помешает. Но он не учел одного – теперь он мне не был нужен. Его маленькая девочка перестала быть его дочерью в тот день, когда он подписал отказ от родительских прав. Теперь он был просто человеком, который много лет назад поспособствовал моему появлению на свет своей спермой, вот и все. Биологическая единица, когда-то совокупившеяся с моей матерью. Человек, который бросил меня именно тогда, когда я в нем нуждалась. И он мне не нужен. В наушниках тихо играла музыка – группа Muse, песня “Can’t Take My Eyes Off You”. Огни в доме напротив уже давно погасли. Экран копьютера мягко освещал лицо, а на чистом листе программы Microsoft Word постепенно появлялись строчки… Звукозаписывающая студия. Паули, Лаури и Ян. Я знала, что голос у меня дрожит, но я все равно пела, не осознавая, что смотрю только на Илонена. Только в его глаза, и чем меньше дрожал мой голос, тем сильнее хмурился Ян. Потому что он знал, кому я пою и что я пою. А еще я знаю, что моих чувств к Лаури он не одобряет, так же, как не одобряет и того, что мы периодически занимаемся любовью… Так странно – иногда появляется ощущение, что газеты правы, и я действительно иду к вершинам шоу-бизнеса через постель. Но я люблю Лаури. И почему-то не могу найти выхода из лабиринта чувств, а, может быть, просто гоню от себя все мысли, которые могли хоть как-то помочь мне вновь обрести почву под ногами… - Столько разных, непохожих на тебя прохожих, непохожих в городе моём. Перекрёстки, замигали светофоры жёлтым, город замер перед сном… - Голос слегка подрагивал. Вскоре я уже не видела вокруг ничего – только перекресток, и на одной стороне улицы – я, а на другой - Лаури. Машины идут разделительной полосой, а я боюсь потерять его из вида, потому что знаю – если он развернется и уйдет, то я его больше не увижу. - За углом спастись от ветра, с ночи до рассвета караулить счастье, ждать ответа… Когда-то он говорил, что девушка его мечты вот-вот выйдет из-за угла, просто он этот угол еще не нашел… Как мне хотелось бы быть ею… Горло сдавило, и я с трудом допела до конца песню. Мне хотелось убежать, как убегают те, кому сделали больно. Но я просто села на стул и уставилась в пол. Делала вид, что линолеум – это единственное, что интересует меня в этой жизни, но на самом деле я просто стремилась скрыть слезы. Прости меня, прости… Мне не стоило делать этого – посвящать тебе песню. Прости меня за то, что вообразила на минуту, что ты можешь любить меня. Прости за то, что позволяю тебе пользоваться собой, как куклой. Прости за то, что люблю. Несколько минут длилось молчание. Потом Лаури подошел ко мне и присел передо мной на корточки. Я упорно избегала его взгляда – не хотела сейчас смотреть в его глаза. Не хотела видеть в них понимание, но вместе с тем – полное отсутствие любви. - Мы запишем ее, - тихо произнес Лаури. – Ты молодец, - и эти его слова сейчас были для меня дороже всех денег мира и всей популярности на свете. - Спасибо… - Шепнула я, обнимая его за шею и сквозь какую-то отчаянную слабость чувствуя, что он обнимает меня в ответ, прижимает к себе. В тот же день запись была готова – рекордный срок. Паули и Лу были довольны, и, как ни странно, я тоже. Даже какая-то гордость распирала. - Лин, тебя к телефону! – Крикнула наша сектретарша, Ханна Перкканен. – Какой-то журналист! Подойдешь? Я так понимаю, он хочет договориться об интервью, а менеджера на месте нет! Я глубоко вздохнула и вышла из собственно студии. Лаури, Паули и Аки даже не заметили моего ухода – они прослушивали получившуюся запись голоса и громогласно спорили на тему музыкального оформления. Ян тихо наигрывал что-то на гитаре в репетиционном зале – может быть, новую песню… Взяв телефонную трубку, я присела на стул в приемной. Ханна, воспользовавшись случаем, помчалась на кухню – заварить себе чашку горячего, крепкого кофе, такого, какой она всегда любила. И обязательно без сахара. И обязательно в чашке с нарисованной на боку мультяшной собачьей мордой. Честно говоря, я не понимала, что она находила в кофе, но о вкусах не спорят. - Алло? – Произнесла я в трубку. - Привет. Вы не возражаете, если я буду называть Вас Лина? – Приятный мужской голос, преодолев все провода и электрическое сопротивление, достиг моих ушей. – Меня зовут Марат Пелтонен, я корреспондент газеты «Ten Stars». Если вы не против, я бы хотел взять у Вас интервью. Понимаете, вокруг Вас ходит много слухов, но Ваши поклонники имеют право знать правду. Не могли бы мы встретиться в любое удобное для Вас время? Я мельком глянула на часы – девять вечера, а спать хочется ужасно. Сегодня я уже никуда не пойду, да и поздно. - В принципе, я свободна завтра, во второй половине дня… - Медленно произнесла я, уже предчувствуя шикарный разнос, который мне устроит Лаури за то, что назначила интервью и не посоветовалась ни с ним, ни с менеджером. – Вы знаете кафе «Туман»? – Когда журналист ответил утвердительно, я продолжила: - Тогда давайте встретимся завтра в два часа в кафе? Меня уже знают работники, но Вам лучше спросить у них, кто из сидящих в зале девушек – певица Darkness, потому что я боюсь, что Вы меня не узнаете! Марат засмеялся негромким, приятным смехом. - Думаю, что я узнаю Вас без труда. До завтра, - и молодой человек повесил трубку. …К моему огромному удивлению, Лаури не то, что не был против того, что я дам интервью газете “Ten Stars”, но еще и похвалил меня за это решение. Оказалось, он сам хотел договорить обинтервью с каким-нибудь журналом, но никак не мог решить, с каким, и нам повезло, что Марат позвонил. Я вздохнула с облегчением – мне очень не хотелось с ним ссориться теперь, когда наши отношения наконец-то вошли в нормальную колею. Ровно в два я сидела в кафе и ждала неизвестного мне журналиста. Передо мной стояла чашка крепкого, горячего чая и тарелка с куском шоколадного торта – целой бомбой калорий. Впрочем, это меня мало волновало – почему-то сладости на мою фигуру никак не влияли. Наконец, дверной колокольчик звякнул. В кафе вошел высокий молодой человек. На голубые глаза спадала темная челка, а черты лица были тонкими и, как их называют художники, классическими. Одет он был в джинсовый костюм и черную куртку. Юноша огляделся, а, заметив меня, помахал мне рукой и подошел к моему столику, отодвинул стул. - Лина? – В жизни его голос оказался еще глубже, чем это казалось по телефону. - Да, она самая, - засмеялась я, протягивая ему руку. – Разочарованы в моем повседневном имидже? Как видите, я вовсе не та мрачная и готическая девушка, что предстает перед вами на фотосессиях и в клипах. - Разочарован? – Марат взял мою руку и поднес к губам. – Что Вы, наоборот, я очарован, - галантное прикосновение мягких губ заставило меня вздрогнуть. Какой странно-красивый парень…
Какой странно-красивый парень… Я пожала плечами, наблюдая, как Марат заказывает себе чашку кофе без сахара и достает диктофон и блокнот. Закончив все приготовления, журналист неспешно отхлебнул глоток кофе, поглядывая на меня сквозь длинные ресницы. «Зачем ему такие ресницы!? – Вяло подумала я, ковыряясь ложкой в пирожном. – «Отдал бы какой-нибудь девушке, которую природа внешностью обделила…». Марат отставил в сторону чашку и открыл блокнот, перелистал исписанные мелким, ровным почерком страницы. Остановившись на какой-то из них, он попытался незаметно включить диктофон, и, хотя я и не сразу увидела его движение, столь же стремительное, как, видимо, и он сам, но зато я смогла очень хорошо разглядеть горящую на аппарате красную кнопочку. - Начнем? – Марат чуточку приподнял брови вопросительно. Я кивнула. – Я не стану задавать тебе избитые вопросы насчет твоих творческих планов и тому подобных вещей, потому что понимаю, что вся информация, которую следует знать фанатам, лежит на твоей личной страничке на официальном сайте «Dynasty Recordings». Поэтому начнем сразу с того, что не дает покоя многим из твоих поклонников – правдива ли та информация, что распространяется о тебе во Всемирной Паутине и прессе? - Какую именно информацию ты имеешь в виду? – Я мгновенно напряглась. Марат оказался профессиональным «желтым» журналистом, за каждым его словом так и чувствовался подвох, не выдуманный, но реальный. – Обо мне много чего распространяется, и большинство из этих слухов – неправда. Я думала, что мне удалось уйти от ответа, но Марат не дал мне этого сделать. Чуть наклонившись вперед, так, что я могла слышать его спокойное, ровное дыхание, неотразимая акула пера чуть улыбнулась. - А что насчет слухов о том, что ты выгнала с автограф-сессии собственного отца? Говорят, ты устроила настоящую истерику. После этого в прессе активно стали муссироваться слухи о том, что ты – нервная истеричка, которая из-за любой мелочи может вцепиться в волосы, - я слушала его, чувствуя, как зрачки все больше и больше расширяются от удивления. – Твой отец лично заявил журналистам о том, что ты едва ли не вцепилась ему в волосы, хотя он всего лишь хотел помириться с тобой… - Без комментариев! – Отрезала я, возможно, излишне резко, но по-другому сейчас я просто не могла. – Я не хочу об этом говорить, а если кто-то считает, что я истеричка, то флаг ему в руки и мотор в задний проход! – Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. - А ты красивая когда злишься, - совсем тихо произнес Марат, а, заметив мой удивленный взгляд, слегка пожал плечами. – Так же в Интернете появились сообщения о том, что, когда твой отец ушел из семьи, твоя мать покончила с собой, насколько правдивы эти слухи? - Ты что, корреспондент желтой газеты? – Вскипела я, и чтобы успокоиться, отпила большой глоток кофе, чудом им не поперхнувшись. – У тебя совсем нет других вопросов? Давай договоримся – на личные вопросы я не отвечаю, поэтому, прошу, не задавай ничего из серии «Как зовут твоего парня?» и «Что произошло в твоей семье?», ладно? – Я с легким стуком поставила на поверхность стола свою чашку. С небольшим удовлетворением я заметила, что лицо Марата изменило свое выражение – ну да, наверняка у него только такие вопросы и есть, судя по всему, журналисты без провокационных вопросов – практически то же самое, что акула без зубов, у них сразу становиться нечем кусаться. - Мне кажется, что твои фанаты имеют право знать ответ хотя бы на один вопрос – что происходит между тобой и твоим продюсером Лаури Илоненом? – Марат снова чуть подался вперед, гипнотизирую меня взглядом ярко-голубых глаз. - А я считаю, что моя постель – это все же моя постель, и кто бы там вместе со мной не находился, я не хочу это обсуждать! – Фыркнула я. – И никого это не касается, кроме меня и него! – Мое раздражение переходило уже практически в последнюю стадию. – То, что происходит у нас с Лаури, не касается никого, кроме нас! - Так значит, что-то все-таки происходит? – Сразу же уцепился Марат за мою неосторожную фразу, и я пожалела, что в свое время научилась говорить. – Или было, но прошло? Твой отец утверждал в своем заявлении прессе, что своими ушами слышал, как ты заявила, что Лаури Йоханнес Илонен – твой молодой человек, это правда? Черт… У меня из глаз едва не брызнули слезы, хотя ничего подобного я от себя вообще не ожидала. Кто его за язык тогда тянул при моем отце, кто? Неужели он не догадывался, что через пару дней эта новость облетит все газеты, а в Интернете появится еще раньше? Какого черта он вообще тогда рот раскрыл?! Схватив рюкзачок, я, чуть не уронив стул, рванула к выходу из кафе, ничего вокруг себя не видя. Кажется, я врезалась на выходе в какого-то молодого человека, и он даже, кажется, крикнул мне вслед, что я истеричка и дура и надо все-таки смотреть, куда бежишь, но я даже не заметила его оскорблений. Домой, домой, и поскорее! - Лин, подожди! – Марат догнал меня уже на улице, крепко схватил за запястье, не давая вырваться. Хватка у него была до безумия крепкая, как будто в тиски зажали и не отпускают. - Пусти! – Я дернулась, но это никакого эффекта не возымело – запястье высвободить я так и не смогла. - Прости меня, - журналист чуть ослабил хватку, но я уже не пыталась вырваться, тронутая его извиняющимся и в чем-то даже жалобным тоном. – Это моя работа, такая же, как и твоя, только ты поешь на сцене, а я пишу о таких, как ты, выдуманные интервью, чтобы выжить. Я привык, что звезды, конечно, ломаются при ответах на личные вопросы, но им нравится это, ведь вопросы о личной жизни показывают им, что они все еще интересны публике, о них не забыли. Журналисты – всего лишь посредники между общественностью, которая «желает знать, где сидит фазан», и знаменитостями: в какой-то степени мы даже похожи на проституток. И те, и другие платят нам за то, что имеют нас в оба конца. Прости за грубость, но такова жизнь, а она, как известно, штука жестокая, а в некоторых случаях и достаточно невезучая… - Марат отпустил мою руку, но я уже не стремилась убежать, растроганная тем, что он наконец-то сказал мне правду, то, что думает, а не то, что ему велели говорить его начальники. Я смотрела в его голубые, пронзительно-ясные глаза, и мне не хотелось, чтобы он даже выпускал мою руку – просто стоять бы рядом с ним и улыбаться друг другу. Вдвоем мы вернулись в кафе, все еще держась за руки. Марат клятвенно пообещал, что будет спрашивать в дальнейшем интервью только про работу, и ни про что более. Но наш столик, как выяснилось, был уже занят – за ним сидела благообразная пожилая пара и ждала своего заказа. - Извините, а вы не видели здесь диктофона? – Марат огляделся, но нигде не увидел своих вещей. – Кажется, я его именно тут оставил. - Наверное, его забрал тот молодой человек, что как раз уходил, когда мы вошли, - любезно ответил мужчина. – Мы подумали, что это его вещи, но, кажется, ошиблись, - добавила его жена. Мы с Маратом переглянулись и вдруг начали громко смеяться. Ближайшие столики обернулись на нас, но нам было все равно – мы хохотали так, как, наверное, никогда в жизни не смеялись.
black_mamba хых, я обязательно выложу фик полностью, в отдельной теме и с новым названием, которое пока в тайне)) Vaalea понимаю...учеба - зверь тоже...
Линка, привет! Я оч давно тебя не читала, и (УРА!!! Наконец-то!!!!) я дочитала ВСЕ... Линк, поверь, в какой-то момент я едва не расплакалась... Ты потрясающая!!! Виват! Виват! Виват!!!
PS. А диктофон забрал Лаури, я угадала? PPS. и не надо торопица с концом!
Sholah Werassa я еще пока не знаю, кто забрал диктофон, потому что не решила, будет ли с этим связана какая-нить история, или это так и останется просто маленькой кражей) ну...не знаю, я с концом вроде и н тороплюсь, с другой - не хочу Санта-Барбары...
Продолжение... Не знаю, насколько хорошее, у меня вообще ощущение, что я стала писать ужасно, но мне надо как-то еще 50 страниц написать - и потом я поменяю героям имена, исправлю ошибки и, может быть, в издательство отнесу... Если эту муть напечатают, конечно...
Мы с Маратом переглянулись и вдруг начали громко смеяться. Ближайшие столики обернулись на нас, но нам было все равно – мы хохотали так, как, наверное, никогда в жизни не смеялись. Так в моей жизни начался период под кодовым именем «Марат»… * * * Недели бежали за неделями, день за днем я просиживала в студии. Группа The Rasmus уехала на долгожданные гастроли, пока только по Финляндии, но все-таки это было продвижение. У них было всего несколько новых песен, однако Мартин решил, что отпуск в связи с раскруткой новых имен и лиц слишком затянулся. Лаури неохотно покинул меня – он считал, что мне еще рановато начинать выплывать самой в мире шоу-бизнеса, где любая акула была готова ухватить за ногу и откусить ее по самое бедро. Но спорить с Мартином Хансеном означало почти то же самое, что биться непокрытой головой о бетонную стену – продюсер стоял насмерть. Паули тоже был не очень-то доволен – на носу был первый концерт OffRoad в хельсинкском баре Fever, и он не был уверен, что они успеют вернуться к этому времени. Однако уехать пришлось, и 10 марта я осталась в студии одна, без Лаури, без человека, который был для меня одновременно и продюсером, и другом, и любовником, и всем на свете… И любимым человеком, хотя я, как могла, старалась от этой любви избавиться. Антти как раз показывал мне один из возможных вариантов аранжировки последней записанной мною песни, когда в собственно студию вошел Ян. - Привет, - друг оперся подбородком о мою макушку и улыбнулся. – Как идут дела? - Дела, - проворчал Антти недовольно. – Дела, Ян, как сажа бела, вот как дела! Лаури, сволочь такая, уехал на свои гастроли, трахает там девочек по ночам… - Антти! – Воскликнула я. У меня почему-то никак не получалось привыкнуть к тому, что наш звукорежиссер не стесняется в выражених, когда дело касается того, чем он жутко недоволен. - …А мы тут работаем, как лошади! – Совершенно не обратив внимания на мой возмущенный возглас закончил Антти. – Ян, чего ты хотел, у нас работа простаивает! Мой друг улыбнулся. Я не видела этого, но чувствовала. Мы были знакомы уже давно, и в ранние годы знакомства всегда чувствовали друг друга. Я думала, что с годами эта возможность потерялась, но я ошибалась. - Ты не против, если я Лину украду минут на десять? – Я практически увидела, как голубые глаза приятеля сверкнули задорным блеском. – Я просто хотел сыграть ей свою новую песню, чтобы она оценила, мне это важно. - Против я, - буркнул Антти, однако махнул рукой в воздухе. Насколько я знала его, это означало – «Валите отсюда, пока я не передумал!». Ян привел меня в репетиционный зал. Там было пусто – все уже разошлись, ведь часы на стене давно пробили девять вечера. Без Лаури и Паули работники студии могли позволить себе нарушить правило «Работать до посинения!», и старались уйти пораньше. Ян сел на стул и взял в руки свою любимую гитару. Он прошел с ней все годы становления его музыкальной группы, с ней же он приехал сюда. Гитара приносила ему удачу и счастье… Я села на пол, поджав под себя ноги, и закрыла глаза, приготовившись слушать. Почему-то Яна я не могла слушать с открытыми глазами – только в импровизированной темноте. - Знаешь, я не Лаури, - начал мой лучший друг, и я в изумлении приоткрыла один глаз, пораженная началом его речи. Ян сидел, остоожно поглаживая кончиками пальцев струны гитары, и задумчиво глядел на меня. – Я не Лаури, но, надеюсь, ты не очень рассердишься, если песню тебе посвятит такой простой смертный, как я? Я шокированно покачала головой. Тогда Ян осторожно взял пару аккордов, словно бы это был не его родной и любимый инструмент, а чей-то чужой, в первый раз увиденный. Дрожащие, но прекрасные звуки поплыли по комнате. I’m walkin’ down the streets In the city that never sleeps Yeah it’s always the same In my own point of view
Passin’ slowly through the noisy crowd Lookin’ nowhere not lookin’ around There’s somethin’ that I think about And it is you
There’s somethin’ I’ve got inside Somethin’ makin’ the wrong things right Anything that may come Аnything that I do
There’s something that keeps my engine hot And I keep on thankin’ God For amazing precious one I’ve got And it is you
And let the winds go wild I don’t care
Let the showers pour It doesn’t matter anymore If you’re with me forever Forever and ever
Everyone needs a hand to hold In this strange cruel and crazy world When I’m out of the road And don’t know what to do
Someone’s there for me to hold the light Someone’s there for me to help me fight There is someone special by my side And it is you
Got the greatest treasure by my side And it is you… Когда Ян закончил петь, я некоторое время просто сидела, глядя перед собой и ничего не видя. В голове ослепшей летучей мышью билась одна-единственная мысль – «Нет, Ян, пожалуйста, только не это, я не хочу, Ян, умоляю, не надо… Ты же все понимаешь, не надо…». Когда же я наконец осмелилась посмотреть в глаза лучшему другу, то прочитала в них мягкое понимание и нежность. Ян протянул руку и осторожно коснулся моей щеки. - Лин, будь счастлива, - шепнул он. – Это все, о чем я прошу. Я не ожидал, что знакомая мне с юности милая, застенчивая девчушка превратиться в ошеломляюще красивую девушку, которая даже, кажется, не осознает, как она действует на мужчин. Ты замечательная девушка, я очень надеюсь, что у тебя все будет хорошо… От ответа меня спас телефонный звонок. Я почти бегом бросилась за рюкзачком. Мобильник разрывался от звонков. - Алло? - Лин, привет, - голос Марата, как всегда, ворвался в мое сознание. – У меня к тебе предложение. Наш журнал хочет устроить фотосессию с тобой, а я буду писать статью о начале твоего творческого пути. Я могу заехать за тобой завтра в десять утра? На студию или лучше домой? Я оперлась спиной о стенку, переваривая полученную информацию. Марат, опять Марат, он что, преследует меня?! - Лучше на студию, - я услышала свой голос как бы издалека, и даже успела удивиться своему ответу. – До завтра, Марат. - До завтра, целую, - и он положил трубку. Я села на корточки, все еще держа мобильник в руке, сердце ухнуло куда-то в пятки. Завтра. …Редакция журнала, в котором работал Марат, находилась на третьем этаже одного из тех самых зданий, что обычно арендовались компаниями и офисами. Марат уверенно провел меня через пост охраны, но после этого практически сразу же исчез, оставив меня в коридорах редакции, растерянную, смущенную и, к тому же, беспрерывно толкаемую вечно куда-то спешащими «акулами пера». Почувствовав, что у меня начинает кружиться голова, я прислонилась к стене и уставилась прямо перед собой. Мое состояние можно было назвать ступором. Не в самой тяжелой форме, но близком к этому. Наконец, ко мне подбежала девушка с ярко-синими взлохмаченными волосами, подстриженными очень коротко, почти под мальчика. - Лина? – Она затормозила и схватила меня за рукав блузки. – Ну наконец-то, я уже думала, что вообще тебя не найду! Я же могу с тобой на «ты», правда? – Незнакомка тараторила без умолку, нисколько не обращая внимания на мой, мягко говоря, ошарашенный вид. – Меня зовут Сиири, я твой фотограф сегодня. О Господи, да ты не одета еще, идем, Анника свободна сейчас, она тебя накрасит и шмотки подберет! Сиири, все еще что-то быстро-быстро тараторя (я не успевала за ходом ее мыслей), потащила меня за собой. Я едва поспевала за стремительной девушкой, которая, казалось, состояла из комка нервов. Впрочем, к ней больше подошел бы эпитет – «импульсивная». Насколько я знала людей – а знала я их неплохо – такие, как Сиири, обычно брались за несколько дел сразу и метались между ними, как между двух огней, но при этом каким-то странным образом умудрялись довершить всех их до конца и причем успешно. - А вообще я была в шоке, когда Марат сказал, что хочет написать полноценную статью о тебе! Никогда не видела его настолько увлеченным, даже хотела у него температуру померять! Мне кажется, что он от тебя в безумном восторге, и я сначала не понимала, почему, пока не увидела тебя! Ты очень красивая, - Сиири чуточку завистливо вздохнула. – Черт побери, иногда мне кажется, что он влюблен… О, мы пришли! Аннике, эй, Аннике! – Фотограф толкнула какую-то дверь, и мы очутились в небольшой комнате, заполненной одеждой. Еще в комнате стояло трюмо, забитое разнообразной косметикой, и стул. – Анника, давай, приведи Лину в порядок минут за…полчаса, и мы уже на фотосессию пойдем, в павильон, а то дел еще по горло! – И, впихнув меня вовнутрь, Сиири хлопнула дверью, оставив меня наедине с рыжеволосой пухленькой женщиной лет тридцати с хвостиком. - Ну-с, приступим, - и Анника поманила меня пальцем. …Через полчаса из зеркала на меня смотрела совершенно другая девушка – яркая, красивая, совершенно не похожая на ту девятнадцатилетнюю девчонку, что переступила порог гримерки. Длинные темные волосы свободно струились по плечам и спадали на спину, серо-зеленые глаза, благодаря умелому макияжу, казались совсем изумрудными – я не узнавала себя. Аннике удовлетворенно окинула меня взглядом и улыбнулась. Фотосессия прошла довольно быстро – мы управились меньше, чем за предоставленный нам на все про все час. Сиири, чмокнув меня в щеку, унеслась проявлять и печатать фотографии – за проведенное вместе время мы успели стать приятельницами, и она даже обещала привезти мне фотографии домой, чтобы я посмотрела и решила, какие из них подойдут лучше всего. Вернув Аннике корсет и длинную юбку, врученные мне на время фотосессии, и избавившись от излишне яркого макияжа, я вновь оказалась в наполненном журналистами главном коридоре редакции. Повсюду сновали работники ручки и бумаги, хлопали двери, откуда-то вопила музыка. Журналисты, пробегая мимо, то и дело натыкались на меня, роняли свои бумаги, матерились, собирая их, и снова продолжали свой марафон. Выворачивая из-за угла, я, конечно же, со свойственной мне ловкостью, налетела на высокого молодого человека, и едва не упала. Он успел подхватить меня, и, уже утопая в ярко-голубых глазах, я поняла, что только что столкнулась с Маратом. - Марат..? – Чтобы не упасть, я вцепилась в его плечи обеими руками. Ощущение было странно-сладким и непривычным. - Лин, ты в по… - Он не договорил. Возможно, он наклонился слишком близко, или еще что-то произошло, но только осторожный поцелуй поглотил вопрос, не дав ему прозвучать. Я вздрогнула слегка, однако же отстранятся не стала – ощущения поглотили меня целиком. Все было не так, как с Лаури, но почему-то именно в этот момент мне казалось – все правильно…
Kuolemaa ну..не знаю, я хотела бы, чтобы это не растягивалось, но если уж "моя амбиция велит мне" ((с) Стивен Кинг, "Оно") написать роман, то придется ей подчиниться...
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 31
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Ждёмс проды)))) 
Хотя Лаури особо не романтический герой, но это уже кому как))) Спасибо, что не насквозь положительный! 
ЖЖОШ,старая!
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума