Ты просила критики на счет штампов. Пожалуйста: да, смею ответить, что штампы присутствуют. Девушка, типичный романтический герой, попала в типичную романтическую ситуацию. И кто же будет ее вызволять? Конечно, мистер Илонен, в которого она обязательно влюбится! А он будет долго мучить ее, себя, всех окружающих, пока до него не дойдет, что он ее тоже любит. Хэппи энд.
А теперь не о штампах. В этот отштампованый образец ты втянула множество оригинальных наворотов и показала "ничтожным людишкам, из чего слеплен настоящий автор".
З.Ы. Моя аська - сволочь. Она совершенно отказывается работать, поэтому свой кусок бросаю тебе в личку.
ayla *обнимает* СПАСИБО, СОЛНЦЕ!!!! Критика!!!! *радуется, как ребенок* Жаль, что в этой истории от штампов уже не избавлюсь, ибо это - основа рассказа, но я постараюсь поменьше в них вляпываться))) Хотя Лаури особо не романтический герой, но это уже кому как))) Спасибо, что не насквозь положительный!
…Прошло два дня, два длинных дня, которые показались мне вечностью. Каждую минуту я боялась, что в прессе всплывет вся моя история, вся та грязь, в которую меня помимо моей воли окунули. Желтая пресса не переминет потрясти всю мою биографию, без мыла пролезет куда угодно… Они такие. И дело было не в том, что это могло бы на корню испоганить мой имидж. Просто я только вылезла из грязи, а тут меня могли втоптать в нее опять. А я отнюдь не была уверена, что смогу из нее вновь подняться. Я слишком устала. Мне надоело доказывать – нет, не себе, а всему миру! – что я чего-то стою. Мне надоело пытаться стать кем-то большим, чем просто девочка, вылезшая «из грязи в князи». Я хотела, чтобы меня приняли такой, какая я есть. Два дня подряд мы с Лаури напряженно работали над новой песней. Вопреки нашему правилу: «Петь только на английском языке!», эта песня была на русском, и написала ее я, в ночь после автограф-сессии. Лаури ушел, не дожидаясь того момента, когда я проснусь, и оставил только приготовленный ужин. Я разогрела макароны с мясом и доела их, давясь слезами злости и обиды – но не на него, а на отца, который, видимо, решил, что знаменитая дочка ему не помешает. Но он не учел одного – теперь он мне не был нужен. Его маленькая девочка перестала быть его дочерью в тот день, когда он подписал отказ от родительских прав. Теперь он был просто человеком, который много лет назад поспособствовал моему появлению на свет своей спермой, вот и все. Биологическая единица, когда-то совокупившеяся с моей матерью. Человек, который бросил меня именно тогда, когда я в нем нуждалась. И он мне не нужен. В наушниках тихо играла музыка – группа Muse, песня “Can’t Take My Eyes Off You”. Огни в доме напротив уже давно погасли. Экран копьютера мягко освещал лицо, а на чистом листе программы Microsoft Word постепенно появлялись строчки… Звукозаписывающая студия. Паули, Лаури и Ян. Я знала, что голос у меня дрожит, но я все равно пела, не осознавая, что смотрю только на Илонена. Только в его глаза, и чем меньше дрожал мой голос, тем сильнее хмурился Ян. Потому что он знал, кому я пою и что я пою. А еще я знаю, что моих чувств к Лаури он не одобряет, так же, как не одобряет и того, что мы периодически занимаемся любовью… Так странно – иногда появляется ощущение, что газеты правы, и я действительно иду к вершинам шоу-бизнеса через постель. Но я люблю Лаури. И почему-то не могу найти выхода из лабиринта чувств, а, может быть, просто гоню от себя все мысли, которые могли хоть как-то помочь мне вновь обрести почву под ногами… - Столько разных, непохожих на тебя прохожих, непохожих в городе моём. Перекрёстки, замигали светофоры жёлтым, город замер перед сном… - Голос слегка подрагивал. Вскоре я уже не видела вокруг ничего – только перекресток, и на одной стороне улицы – я, а на другой - Лаури. Машины идут разделительной полосой, а я боюсь потерять его из вида, потому что знаю – если он развернется и уйдет, то я его больше не увижу. - За углом спастись от ветра, с ночи до рассвета караулить счастье, ждать ответа… Когда-то он говорил, что девушка его мечты вот-вот выйдет из-за угла, просто он этот угол еще не нашел… Как мне хотелось бы быть ею… Горло сдавило, и я с трудом допела до конца песню. Мне хотелось убежать, как убегают те, кому сделали больно. Но я просто села на стул и уставилась в пол. Делала вид, что линолеум – это единственное, что интересует меня в этой жизни, но на самом деле я просто стремилась скрыть слезы. Прости меня, прости… Мне не стоило делать этого – посвящать тебе песню. Прости меня за то, что вообразила на минуту, что ты можешь любить меня. Прости за то, что позволяю тебе пользоваться собой, как куклой. Прости за то, что люблю. Несколько минут длилось молчание. Потом Лаури подошел ко мне и присел передо мной на корточки. Я упорно избегала его взгляда – не хотела сейчас смотреть в его глаза. Не хотела видеть в них понимание, но вместе с тем – полное отсутствие любви. - Мы запишем ее, - тихо произнес Лаури. – Ты молодец, - и эти его слова сейчас были для меня дороже всех денег мира и всей популярности на свете. - Спасибо… - Шепнула я, обнимая его за шею и сквозь какую-то отчаянную слабость чувствуя, что он обнимает меня в ответ, прижимает к себе. В тот же день запись была готова – рекордный срок. Паули и Лу были довольны, и, как ни странно, я тоже. Даже какая-то гордость распирала. - Лин, тебя к телефону! – Крикнула наша сектретарша, Ханна Перкканен. – Какой-то журналист! Подойдешь? Я так понимаю, он хочет договориться об интервью, а менеджера на месте нет! Я глубоко вздохнула и вышла из собственно студии. Лаури, Паули и Аки даже не заметили моего ухода – они прослушивали получившуюся запись голоса и громогласно спорили на тему музыкального оформления. Ян тихо наигрывал что-то на гитаре в репетиционном зале – может быть, новую песню… Взяв телефонную трубку, я присела на стул в приемной. Ханна, воспользовавшись случаем, помчалась на кухню – заварить себе чашку горячего, крепкого кофе, такого, какой она всегда любила. И обязательно без сахара. И обязательно в чашке с нарисованной на боку мультяшной собачьей мордой. Честно говоря, я не понимала, что она находила в кофе, но о вкусах не спорят. - Алло? – Произнесла я в трубку. - Привет. Вы не возражаете, если я буду называть Вас Лина? – Приятный мужской голос, преодолев все провода и электрическое сопротивление, достиг моих ушей. – Меня зовут Марат Пелтонен, я корреспондент газеты «Ten Stars». Если вы не против, я бы хотел взять у Вас интервью. Понимаете, вокруг Вас ходит много слухов, но Ваши поклонники имеют право знать правду. Не могли бы мы встретиться в любое удобное для Вас время? Я мельком глянула на часы – девять вечера, а спать хочется ужасно. Сегодня я уже никуда не пойду, да и поздно. - В принципе, я свободна завтра, во второй половине дня… - Медленно произнесла я, уже предчувствуя шикарный разнос, который мне устроит Лаури за то, что назначила интервью и не посоветовалась ни с ним, ни с менеджером. – Вы знаете кафе «Туман»? – Когда журналист ответил утвердительно, я продолжила: - Тогда давайте встретимся завтра в два часа в кафе? Меня уже знают работники, но Вам лучше спросить у них, кто из сидящих в зале девушек – певица Darkness, потому что я боюсь, что Вы меня не узнаете! Марат засмеялся негромким, приятным смехом. - Думаю, что я узнаю Вас без труда. До завтра, - и молодой человек повесил трубку. …К моему огромному удивлению, Лаури не то, что не был против того, что я дам интервью газете “Ten Stars”, но еще и похвалил меня за это решение. Оказалось, он сам хотел договорить обинтервью с каким-нибудь журналом, но никак не мог решить, с каким, и нам повезло, что Марат позвонил. Я вздохнула с облегчением – мне очень не хотелось с ним ссориться теперь, когда наши отношения наконец-то вошли в нормальную колею. Ровно в два я сидела в кафе и ждала неизвестного мне журналиста. Передо мной стояла чашка крепкого, горячего чая и тарелка с куском шоколадного торта – целой бомбой калорий. Впрочем, это меня мало волновало – почему-то сладости на мою фигуру никак не влияли. Наконец, дверной колокольчик звякнул. В кафе вошел высокий молодой человек. На голубые глаза спадала темная челка, а черты лица были тонкими и, как их называют художники, классическими. Одет он был в джинсовый костюм и черную куртку. Юноша огляделся, а, заметив меня, помахал мне рукой и подошел к моему столику, отодвинул стул. - Лина? – В жизни его голос оказался еще глубже, чем это казалось по телефону. - Да, она самая, - засмеялась я, протягивая ему руку. – Разочарованы в моем повседневном имидже? Как видите, я вовсе не та мрачная и готическая девушка, что предстает перед вами на фотосессиях и в клипах. - Разочарован? – Марат взял мою руку и поднес к губам. – Что Вы, наоборот, я очарован, - галантное прикосновение мягких губ заставило меня вздрогнуть. Какой странно-красивый парень…
Какой странно-красивый парень… Я пожала плечами, наблюдая, как Марат заказывает себе чашку кофе без сахара и достает диктофон и блокнот. Закончив все приготовления, журналист неспешно отхлебнул глоток кофе, поглядывая на меня сквозь длинные ресницы. «Зачем ему такие ресницы!? – Вяло подумала я, ковыряясь ложкой в пирожном. – «Отдал бы какой-нибудь девушке, которую природа внешностью обделила…». Марат отставил в сторону чашку и открыл блокнот, перелистал исписанные мелким, ровным почерком страницы. Остановившись на какой-то из них, он попытался незаметно включить диктофон, и, хотя я и не сразу увидела его движение, столь же стремительное, как, видимо, и он сам, но зато я смогла очень хорошо разглядеть горящую на аппарате красную кнопочку. - Начнем? – Марат чуточку приподнял брови вопросительно. Я кивнула. – Я не стану задавать тебе избитые вопросы насчет твоих творческих планов и тому подобных вещей, потому что понимаю, что вся информация, которую следует знать фанатам, лежит на твоей личной страничке на официальном сайте «Dynasty Recordings». Поэтому начнем сразу с того, что не дает покоя многим из твоих поклонников – правдива ли та информация, что распространяется о тебе во Всемирной Паутине и прессе? - Какую именно информацию ты имеешь в виду? – Я мгновенно напряглась. Марат оказался профессиональным «желтым» журналистом, за каждым его словом так и чувствовался подвох, не выдуманный, но реальный. – Обо мне много чего распространяется, и большинство из этих слухов – неправда. Я думала, что мне удалось уйти от ответа, но Марат не дал мне этого сделать. Чуть наклонившись вперед, так, что я могла слышать его спокойное, ровное дыхание, неотразимая акула пера чуть улыбнулась. - А что насчет слухов о том, что ты выгнала с автограф-сессии собственного отца? Говорят, ты устроила настоящую истерику. После этого в прессе активно стали муссироваться слухи о том, что ты – нервная истеричка, которая из-за любой мелочи может вцепиться в волосы, - я слушала его, чувствуя, как зрачки все больше и больше расширяются от удивления. – Твой отец лично заявил журналистам о том, что ты едва ли не вцепилась ему в волосы, хотя он всего лишь хотел помириться с тобой… - Без комментариев! – Отрезала я, возможно, излишне резко, но по-другому сейчас я просто не могла. – Я не хочу об этом говорить, а если кто-то считает, что я истеричка, то флаг ему в руки и мотор в задний проход! – Я откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. - А ты красивая когда злишься, - совсем тихо произнес Марат, а, заметив мой удивленный взгляд, слегка пожал плечами. – Так же в Интернете появились сообщения о том, что, когда твой отец ушел из семьи, твоя мать покончила с собой, насколько правдивы эти слухи? - Ты что, корреспондент желтой газеты? – Вскипела я, и чтобы успокоиться, отпила большой глоток кофе, чудом им не поперхнувшись. – У тебя совсем нет других вопросов? Давай договоримся – на личные вопросы я не отвечаю, поэтому, прошу, не задавай ничего из серии «Как зовут твоего парня?» и «Что произошло в твоей семье?», ладно? – Я с легким стуком поставила на поверхность стола свою чашку. С небольшим удовлетворением я заметила, что лицо Марата изменило свое выражение – ну да, наверняка у него только такие вопросы и есть, судя по всему, журналисты без провокационных вопросов – практически то же самое, что акула без зубов, у них сразу становиться нечем кусаться. - Мне кажется, что твои фанаты имеют право знать ответ хотя бы на один вопрос – что происходит между тобой и твоим продюсером Лаури Илоненом? – Марат снова чуть подался вперед, гипнотизирую меня взглядом ярко-голубых глаз. - А я считаю, что моя постель – это все же моя постель, и кто бы там вместе со мной не находился, я не хочу это обсуждать! – Фыркнула я. – И никого это не касается, кроме меня и него! – Мое раздражение переходило уже практически в последнюю стадию. – То, что происходит у нас с Лаури, не касается никого, кроме нас! - Так значит, что-то все-таки происходит? – Сразу же уцепился Марат за мою неосторожную фразу, и я пожалела, что в свое время научилась говорить. – Или было, но прошло? Твой отец утверждал в своем заявлении прессе, что своими ушами слышал, как ты заявила, что Лаури Йоханнес Илонен – твой молодой человек, это правда? Черт… У меня из глаз едва не брызнули слезы, хотя ничего подобного я от себя вообще не ожидала. Кто его за язык тогда тянул при моем отце, кто? Неужели он не догадывался, что через пару дней эта новость облетит все газеты, а в Интернете появится еще раньше? Какого черта он вообще тогда рот раскрыл?! Схватив рюкзачок, я, чуть не уронив стул, рванула к выходу из кафе, ничего вокруг себя не видя. Кажется, я врезалась на выходе в какого-то молодого человека, и он даже, кажется, крикнул мне вслед, что я истеричка и дура и надо все-таки смотреть, куда бежишь, но я даже не заметила его оскорблений. Домой, домой, и поскорее! - Лин, подожди! – Марат догнал меня уже на улице, крепко схватил за запястье, не давая вырваться. Хватка у него была до безумия крепкая, как будто в тиски зажали и не отпускают. - Пусти! – Я дернулась, но это никакого эффекта не возымело – запястье высвободить я так и не смогла. - Прости меня, - журналист чуть ослабил хватку, но я уже не пыталась вырваться, тронутая его извиняющимся и в чем-то даже жалобным тоном. – Это моя работа, такая же, как и твоя, только ты поешь на сцене, а я пишу о таких, как ты, выдуманные интервью, чтобы выжить. Я привык, что звезды, конечно, ломаются при ответах на личные вопросы, но им нравится это, ведь вопросы о личной жизни показывают им, что они все еще интересны публике, о них не забыли. Журналисты – всего лишь посредники между общественностью, которая «желает знать, где сидит фазан», и знаменитостями: в какой-то степени мы даже похожи на проституток. И те, и другие платят нам за то, что имеют нас в оба конца. Прости за грубость, но такова жизнь, а она, как известно, штука жестокая, а в некоторых случаях и достаточно невезучая… - Марат отпустил мою руку, но я уже не стремилась убежать, растроганная тем, что он наконец-то сказал мне правду, то, что думает, а не то, что ему велели говорить его начальники. Я смотрела в его голубые, пронзительно-ясные глаза, и мне не хотелось, чтобы он даже выпускал мою руку – просто стоять бы рядом с ним и улыбаться друг другу. Вдвоем мы вернулись в кафе, все еще держась за руки. Марат клятвенно пообещал, что будет спрашивать в дальнейшем интервью только про работу, и ни про что более. Но наш столик, как выяснилось, был уже занят – за ним сидела благообразная пожилая пара и ждала своего заказа. - Извините, а вы не видели здесь диктофона? – Марат огляделся, но нигде не увидел своих вещей. – Кажется, я его именно тут оставил. - Наверное, его забрал тот молодой человек, что как раз уходил, когда мы вошли, - любезно ответил мужчина. – Мы подумали, что это его вещи, но, кажется, ошиблись, - добавила его жена. Мы с Маратом переглянулись и вдруг начали громко смеяться. Ближайшие столики обернулись на нас, но нам было все равно – мы хохотали так, как, наверное, никогда в жизни не смеялись.
black_mamba хых, я обязательно выложу фик полностью, в отдельной теме и с новым названием, которое пока в тайне)) Vaalea понимаю...учеба - зверь тоже...
Линка, привет! Я оч давно тебя не читала, и (УРА!!! Наконец-то!!!!) я дочитала ВСЕ... Линк, поверь, в какой-то момент я едва не расплакалась... Ты потрясающая!!! Виват! Виват! Виват!!!
PS. А диктофон забрал Лаури, я угадала? PPS. и не надо торопица с концом!
Sholah Werassa я еще пока не знаю, кто забрал диктофон, потому что не решила, будет ли с этим связана какая-нить история, или это так и останется просто маленькой кражей) ну...не знаю, я с концом вроде и н тороплюсь, с другой - не хочу Санта-Барбары...
Продолжение... Не знаю, насколько хорошее, у меня вообще ощущение, что я стала писать ужасно, но мне надо как-то еще 50 страниц написать - и потом я поменяю героям имена, исправлю ошибки и, может быть, в издательство отнесу... Если эту муть напечатают, конечно...
Мы с Маратом переглянулись и вдруг начали громко смеяться. Ближайшие столики обернулись на нас, но нам было все равно – мы хохотали так, как, наверное, никогда в жизни не смеялись. Так в моей жизни начался период под кодовым именем «Марат»… * * * Недели бежали за неделями, день за днем я просиживала в студии. Группа The Rasmus уехала на долгожданные гастроли, пока только по Финляндии, но все-таки это было продвижение. У них было всего несколько новых песен, однако Мартин решил, что отпуск в связи с раскруткой новых имен и лиц слишком затянулся. Лаури неохотно покинул меня – он считал, что мне еще рановато начинать выплывать самой в мире шоу-бизнеса, где любая акула была готова ухватить за ногу и откусить ее по самое бедро. Но спорить с Мартином Хансеном означало почти то же самое, что биться непокрытой головой о бетонную стену – продюсер стоял насмерть. Паули тоже был не очень-то доволен – на носу был первый концерт OffRoad в хельсинкском баре Fever, и он не был уверен, что они успеют вернуться к этому времени. Однако уехать пришлось, и 10 марта я осталась в студии одна, без Лаури, без человека, который был для меня одновременно и продюсером, и другом, и любовником, и всем на свете… И любимым человеком, хотя я, как могла, старалась от этой любви избавиться. Антти как раз показывал мне один из возможных вариантов аранжировки последней записанной мною песни, когда в собственно студию вошел Ян. - Привет, - друг оперся подбородком о мою макушку и улыбнулся. – Как идут дела? - Дела, - проворчал Антти недовольно. – Дела, Ян, как сажа бела, вот как дела! Лаури, сволочь такая, уехал на свои гастроли, трахает там девочек по ночам… - Антти! – Воскликнула я. У меня почему-то никак не получалось привыкнуть к тому, что наш звукорежиссер не стесняется в выражених, когда дело касается того, чем он жутко недоволен. - …А мы тут работаем, как лошади! – Совершенно не обратив внимания на мой возмущенный возглас закончил Антти. – Ян, чего ты хотел, у нас работа простаивает! Мой друг улыбнулся. Я не видела этого, но чувствовала. Мы были знакомы уже давно, и в ранние годы знакомства всегда чувствовали друг друга. Я думала, что с годами эта возможность потерялась, но я ошибалась. - Ты не против, если я Лину украду минут на десять? – Я практически увидела, как голубые глаза приятеля сверкнули задорным блеском. – Я просто хотел сыграть ей свою новую песню, чтобы она оценила, мне это важно. - Против я, - буркнул Антти, однако махнул рукой в воздухе. Насколько я знала его, это означало – «Валите отсюда, пока я не передумал!». Ян привел меня в репетиционный зал. Там было пусто – все уже разошлись, ведь часы на стене давно пробили девять вечера. Без Лаури и Паули работники студии могли позволить себе нарушить правило «Работать до посинения!», и старались уйти пораньше. Ян сел на стул и взял в руки свою любимую гитару. Он прошел с ней все годы становления его музыкальной группы, с ней же он приехал сюда. Гитара приносила ему удачу и счастье… Я села на пол, поджав под себя ноги, и закрыла глаза, приготовившись слушать. Почему-то Яна я не могла слушать с открытыми глазами – только в импровизированной темноте. - Знаешь, я не Лаури, - начал мой лучший друг, и я в изумлении приоткрыла один глаз, пораженная началом его речи. Ян сидел, остоожно поглаживая кончиками пальцев струны гитары, и задумчиво глядел на меня. – Я не Лаури, но, надеюсь, ты не очень рассердишься, если песню тебе посвятит такой простой смертный, как я? Я шокированно покачала головой. Тогда Ян осторожно взял пару аккордов, словно бы это был не его родной и любимый инструмент, а чей-то чужой, в первый раз увиденный. Дрожащие, но прекрасные звуки поплыли по комнате. I’m walkin’ down the streets In the city that never sleeps Yeah it’s always the same In my own point of view
Passin’ slowly through the noisy crowd Lookin’ nowhere not lookin’ around There’s somethin’ that I think about And it is you
There’s somethin’ I’ve got inside Somethin’ makin’ the wrong things right Anything that may come Аnything that I do
There’s something that keeps my engine hot And I keep on thankin’ God For amazing precious one I’ve got And it is you
And let the winds go wild I don’t care
Let the showers pour It doesn’t matter anymore If you’re with me forever Forever and ever
Everyone needs a hand to hold In this strange cruel and crazy world When I’m out of the road And don’t know what to do
Someone’s there for me to hold the light Someone’s there for me to help me fight There is someone special by my side And it is you
Got the greatest treasure by my side And it is you… Когда Ян закончил петь, я некоторое время просто сидела, глядя перед собой и ничего не видя. В голове ослепшей летучей мышью билась одна-единственная мысль – «Нет, Ян, пожалуйста, только не это, я не хочу, Ян, умоляю, не надо… Ты же все понимаешь, не надо…». Когда же я наконец осмелилась посмотреть в глаза лучшему другу, то прочитала в них мягкое понимание и нежность. Ян протянул руку и осторожно коснулся моей щеки. - Лин, будь счастлива, - шепнул он. – Это все, о чем я прошу. Я не ожидал, что знакомая мне с юности милая, застенчивая девчушка превратиться в ошеломляюще красивую девушку, которая даже, кажется, не осознает, как она действует на мужчин. Ты замечательная девушка, я очень надеюсь, что у тебя все будет хорошо… От ответа меня спас телефонный звонок. Я почти бегом бросилась за рюкзачком. Мобильник разрывался от звонков. - Алло? - Лин, привет, - голос Марата, как всегда, ворвался в мое сознание. – У меня к тебе предложение. Наш журнал хочет устроить фотосессию с тобой, а я буду писать статью о начале твоего творческого пути. Я могу заехать за тобой завтра в десять утра? На студию или лучше домой? Я оперлась спиной о стенку, переваривая полученную информацию. Марат, опять Марат, он что, преследует меня?! - Лучше на студию, - я услышала свой голос как бы издалека, и даже успела удивиться своему ответу. – До завтра, Марат. - До завтра, целую, - и он положил трубку. Я села на корточки, все еще держа мобильник в руке, сердце ухнуло куда-то в пятки. Завтра. …Редакция журнала, в котором работал Марат, находилась на третьем этаже одного из тех самых зданий, что обычно арендовались компаниями и офисами. Марат уверенно провел меня через пост охраны, но после этого практически сразу же исчез, оставив меня в коридорах редакции, растерянную, смущенную и, к тому же, беспрерывно толкаемую вечно куда-то спешащими «акулами пера». Почувствовав, что у меня начинает кружиться голова, я прислонилась к стене и уставилась прямо перед собой. Мое состояние можно было назвать ступором. Не в самой тяжелой форме, но близком к этому. Наконец, ко мне подбежала девушка с ярко-синими взлохмаченными волосами, подстриженными очень коротко, почти под мальчика. - Лина? – Она затормозила и схватила меня за рукав блузки. – Ну наконец-то, я уже думала, что вообще тебя не найду! Я же могу с тобой на «ты», правда? – Незнакомка тараторила без умолку, нисколько не обращая внимания на мой, мягко говоря, ошарашенный вид. – Меня зовут Сиири, я твой фотограф сегодня. О Господи, да ты не одета еще, идем, Анника свободна сейчас, она тебя накрасит и шмотки подберет! Сиири, все еще что-то быстро-быстро тараторя (я не успевала за ходом ее мыслей), потащила меня за собой. Я едва поспевала за стремительной девушкой, которая, казалось, состояла из комка нервов. Впрочем, к ней больше подошел бы эпитет – «импульсивная». Насколько я знала людей – а знала я их неплохо – такие, как Сиири, обычно брались за несколько дел сразу и метались между ними, как между двух огней, но при этом каким-то странным образом умудрялись довершить всех их до конца и причем успешно. - А вообще я была в шоке, когда Марат сказал, что хочет написать полноценную статью о тебе! Никогда не видела его настолько увлеченным, даже хотела у него температуру померять! Мне кажется, что он от тебя в безумном восторге, и я сначала не понимала, почему, пока не увидела тебя! Ты очень красивая, - Сиири чуточку завистливо вздохнула. – Черт побери, иногда мне кажется, что он влюблен… О, мы пришли! Аннике, эй, Аннике! – Фотограф толкнула какую-то дверь, и мы очутились в небольшой комнате, заполненной одеждой. Еще в комнате стояло трюмо, забитое разнообразной косметикой, и стул. – Анника, давай, приведи Лину в порядок минут за…полчаса, и мы уже на фотосессию пойдем, в павильон, а то дел еще по горло! – И, впихнув меня вовнутрь, Сиири хлопнула дверью, оставив меня наедине с рыжеволосой пухленькой женщиной лет тридцати с хвостиком. - Ну-с, приступим, - и Анника поманила меня пальцем. …Через полчаса из зеркала на меня смотрела совершенно другая девушка – яркая, красивая, совершенно не похожая на ту девятнадцатилетнюю девчонку, что переступила порог гримерки. Длинные темные волосы свободно струились по плечам и спадали на спину, серо-зеленые глаза, благодаря умелому макияжу, казались совсем изумрудными – я не узнавала себя. Аннике удовлетворенно окинула меня взглядом и улыбнулась. Фотосессия прошла довольно быстро – мы управились меньше, чем за предоставленный нам на все про все час. Сиири, чмокнув меня в щеку, унеслась проявлять и печатать фотографии – за проведенное вместе время мы успели стать приятельницами, и она даже обещала привезти мне фотографии домой, чтобы я посмотрела и решила, какие из них подойдут лучше всего. Вернув Аннике корсет и длинную юбку, врученные мне на время фотосессии, и избавившись от излишне яркого макияжа, я вновь оказалась в наполненном журналистами главном коридоре редакции. Повсюду сновали работники ручки и бумаги, хлопали двери, откуда-то вопила музыка. Журналисты, пробегая мимо, то и дело натыкались на меня, роняли свои бумаги, матерились, собирая их, и снова продолжали свой марафон. Выворачивая из-за угла, я, конечно же, со свойственной мне ловкостью, налетела на высокого молодого человека, и едва не упала. Он успел подхватить меня, и, уже утопая в ярко-голубых глазах, я поняла, что только что столкнулась с Маратом. - Марат..? – Чтобы не упасть, я вцепилась в его плечи обеими руками. Ощущение было странно-сладким и непривычным. - Лин, ты в по… - Он не договорил. Возможно, он наклонился слишком близко, или еще что-то произошло, но только осторожный поцелуй поглотил вопрос, не дав ему прозвучать. Я вздрогнула слегка, однако же отстранятся не стала – ощущения поглотили меня целиком. Все было не так, как с Лаури, но почему-то именно в этот момент мне казалось – все правильно…
Kuolemaa ну..не знаю, я хотела бы, чтобы это не растягивалось, но если уж "моя амбиция велит мне" ((с) Стивен Кинг, "Оно") написать роман, то придется ей подчиниться...
Злобный критик вернулся! И не просто вернулся, а собирается разнести это произведение в пух и прах, ггг!
Attention! Этот пост предназначен только для Лины. Если вам в этом фике все нравится, то лучше не читайте следующее.
Мне не понравился самый первый кусок в теме. Прочитав его, в голове пояаилась картинка - Лина, захлебываясь слезами, сидит на диване с ноутом на коленях и вовсю прыть строчит, даже не разбирая кнопок. В довершение всего - над головой автора висит 48-килограммовая гиря на тоненьком механизме, чем медленне печатаешь, тем быстрее гиря опускается вниз...
Ляп №1
Лина пишет:
цитата:
нет, не себе, а всему миру!
цитата:
но не на него, а на отца, который, видимо, решил, что знаменитая дочка ему не помешает.
эттто что за тавтология..?
Ляп №2
Лина пишет:
цитата:
…Прошло два дня, два длинных дня, которые показались мне вечностью. Каждую минуту я боялась, что в прессе всплывет вся моя история, вся та грязь, в которую меня помимо моей воли окунули. Желтая пресса не переминет потрясти всю мою биографию, без мыла пролезет куда угодно… Они такие. И дело было не в том, что это могло бы на корню испоганить мой имидж. Просто я только вылезла из грязи, а тут меня могли втоптать в нее опять. А я отнюдь не была уверена, что смогу из нее вновь подняться. Я слишком устала. Мне надоело доказывать – нет, не себе, а всему миру! – что я чего-то стою. Мне надоело пытаться стать кем-то большим, чем просто девочка, вылезшая «из грязи в князи».
грязь-желтая пресса-биография и т.д. вновь одни и те же слова. выделенная фраза понравилась болше всего.
Ляп №3
Сериальность. Да, фик немного затянулся. Напоминает Кармелиту...Лина, ты хочешь наваять 50 страниц. Вообщем и вцелом, если дописать недостающие куски и то, что было запланировано на финал, получится страниц 30 - 35 *если не больше*. Можешь немного развить историю с Маратом, включить ревность-заботу-грусть Яна и еще страниц 15 выйдет=)
Все остальное заслуживает если не оценки 5, то, хотя бы, 4.9 =)))
Отвечаю всем и сразу. - Выделенную фразу исправлю, сама вижу кучу тавтологий. Прошу прощения=) - сериальность. Сама уже так думаю, но раз уж уперлась рогом - хочу печататься! - то придется соответствовать... А Кармелита - это шо? С тавтологиями справимся. Фик еще бетить и бетить))) Я, собственно, и собиралась дописать недостоющее и добить историю Марата на страниц 15, не больше. В общем, не волнуйтесь=) Кстати, спешл фор ю я попробую подсократить, чтобы не было "мыльнооперно". Тапки понравились! Кидайте еще! *мазохистка*
Кармелита - это какое-то мыло мексиканское... ты хоть когда закончишь, залей его куда нибудь, э? Распечатаю, потомкам оставлю... И автограф свой отсканируй!
Сейчас я переживаю очень трудный период в жизни... Поэтому фик на время приостанавливается... Хочу разобраться в себе. Я буду писать пока немного другие вещи, и если кому интересно - буду кидать сюда... Всех люблю... Всем спасибо. "Зведной бользенью не страдаю Автограф не дам" Конечно, дам, если нада
Не знаю, ждал ли кто, но вот... Прода... Про конкурс - я пока заполняю пробелы в романе...
Я не могла заснуть всю ночь – меня мучили всякие не очень приятные мысли. Меньше всего на свете мне хотелось разочаровать Лаури – но я понимала, что жюри ни за что не даст первого приза девушке,которая только-только появилась в мире шоу-бизнеса – кем бы не были ее продюсеры. Я понимала так же и какие надежды возложили на меня ребята – и вдруг почувствовала себя очень маленькой, беззащитной – просто букашкой в этом мире, где полно жестокости… Наконец, часа в три ночи, я встала с постели. За окном было темно – хоть выколи глаз, все равно ни черта не увидишь. Я некоторое время просто посмотрела сквозь стекло, даже не пытаясь вглядываться в смутные тени на улице, потом одела кроссовки и направилась к двери, но на полпути вернулась и взяла толстовку – в Финляндии ночами прохладно. В коридоре было тихо и пусто – в углу стояла одинокая швабра, которую уборщица, наверное, просто забыла поставить в шкафчик с тряпками. Глядя на эту палку с лохматой тряпкой на конце, мне стало отчего-то совсем грустно. Вот так вот и с людьми: когда ты нужен, тебя используют, а как только надобность в тебе отпадает – пожалуйста, пройдите в пыльный угол. Портье в холле проводил меня сонным взглядом и продолжил дремать за стойкой. Я открыла дверь и вышла на улицу, вдохнула прохладный воздух. Город спал, успокоенно убаюканный то ли полной луной, то ли просто каким-то волшебным существом. Я села на парапет и достала из кармана кофты пачку сигарет. Я ее купила по просьбе Лаури, но так и забыла отдать ему – а сейчас почему-то ужасно захотелось закурить. Я выдохнула дым и закашлялась – раньше я никогда не курила, и поэтому ощущения были не из приятных – но вместе с тем курение странно успокаивало. Пытаясь ни о чем не думать, я смотрела на асфальт – словно бы пыталась сдвинуть вбок крышку канализационного люка. - Курить вредно, - кто-то вытащил у меня изо рта сигарету и бросил в лужу. Подняв глаза, я увидела Паули. – Я не знал, что ты куришь, - он сел рядом и тоже достал пачку. Malboro Lights. Я ухмыльнулась. - В первый раз вообще-то, - я передернула плечами и накинула на плечи кофту, зябко поежилась. – Захотелось, понимаешь ли. - Pall Mall? – Приподнял брови Рантазалми. – Лаури любит эти сигареты. Ты поэтому? - Нет, просто как-то он попросил меня купить ему пачку, я купила, а отдать забыла, - я сказала чистую правду – именно так все и было. - Ясно, - протянул Паули. Мы помолчали, просто глядя перед собой куда-то. Паули задумчиво курил, выпуская изо рта дым, и явно думал о чем-то. - Что происходит, Лин? – Паули искоса посмотрел на меня, и вновь обратил внимание на крышку люка, которую за несколько минут до этого я безрезультатно пыталась сдвинуть с ее законного места. - Я не понимаю, - отозвалась я с легким безразличием, даже не стараясь взглянуть на Паули. – О чем ты вообще? В чем дело? - Ты понимаешь, - Рантазалми бросил окурок в лужу и повернулся ко мне. – Ты и Лаури – вы оба все понимаете. - Паули, объясни наконец, к чему ты клонишь! – Вышла из себя я. – Что мы понимаем? - Ваши отношения. Не делай из меня дурака, Лин, я не слепой и все прекрасно вижу. Ты сохнешь по нему, и об этом уже все догадались – и он в том числе, Илонен не идиот. Просто пойми, детка, максимум, кем ты можешь для него быть – это подругой. Иногда ваши отношения будут перемежаться дружеским – чисто дружеским – перепихом. Когда никто никому ничего не должен и не обязан. Никаких обязательств. Он любит Паулу. Она никому из нас не нравится, но это его выбор, и мы уже не в том возрасте, чтобы наше мнение как-то влияло на его жизнь. Он взрослый, Лин, и посему мы просто терпим ее и молчим, - каждым словом Паули словно бы гвозди вколачивал. Я стиснула зубы. - Паули, вы все – ты, Ээро, Аки, Мартин, - повторяю, все вы коллективно заблуждаетесь. Я не люблю Лаури. Не любила, и не буду. Мы с ним просто хорошие друзья, Паули, вот и все, - я поднялась с парапета и отряхнула джинсы. – Я пойду спать. - Я тебя предупредил, - произнес Рантазалми негромко и закурил вторую сигарету. – Просто будь осторожна. - Я всегда осторожна, - улыбнулась я, но сил на это ушло больше, чем я предполагала. На душе скребли кошки. Паула… Паула… Паула, черт бы ее побрал. – Все в порядке, Паули, правда. Он пожал плечами, и я поняла, что он нисколько мне не поверил. Ладно, детка, так и быть, говорил его взгляд, я сделаю вид, что верю тебе, но только потом не говори мне, что я тебя не предупреждал. Я тебя предупреждал и совесть моя чиста – читалось в его глазах. Сминая в кармане пачку сигарет, я направилась к входу в отель, прошла через стеклянные двери и вновь оказалась в холле. Портье по-прежнему дремал на рабочем месте, дыхание со свистом вырывалось через его нос. - Кхм… - Я приблизилась к нему и пощелкала пальцами над его ухом. - А? Что? Кто здесь? – Портье вздрогнул и принялся протирать глаза. Это был мужчина лет тридцати пяти, с небольшими залысинами. – Мисс, вам что-то нужно? – Поинтересовался он. – Что-то случилось? - Нет, - успокоила я его и улыбнулась. – Скажите мне одну вещь… - Слушаю, мисс, - портье слегка нахмурил брови. – Вам что-то не нравится? - Нет, я о другом… - Я и сама не заметила, как от почти полной пачки в кармане осталась мятая упаковка и сломанные сигареты – до того я нервничала. – Скажите, для достижения мечты хороши все цели? Мужчина посмотрел на меня как на ненормальную – а что вы, впрочем, хотите, его разбудили в три часа ночи, когда он прикорнул на пару минут и хотел бы спокойно увидеть сон, и спрашивают, оправдывает ли цель средства. Да ему-то вообще какое до этого дело! - Смотря какая мечта… - Наконец пробормотал он. – И какие средства, мисс. У вас что-то произошло, могу ли я вам помочь? – Заученно пробормотал он, вряд ли понимая, какой смысл может быть вложен в эти слова. - Нет, спасибо, я просто спросила, - я улыбнулась. Портье зевнул и тут же потерял ко мне всяческий интерес. …Поднявшись на этаж, я некоторое время просто постояла перед дверью в номер, который занимали Лаури и Аки. Хотелось войти, присесть к Илонену на кровать, осторожно убрать со лба выбившуюся прядь темных волос – однако мне пришлось в корне подавить в себе это желание. Паула. У него есть Паула – чего тебе еще..? Ничего. Я уже забыла, когда в последний раз спала всю ночь не просыпаясь, не видя кошмаров или не лежа без сна в постели и банально глядя в потолок. Я уже забыла, когда могла просто рухнуть на кровать и провалиться в сон – и не думать, не думать, не думать… Давно это было. До утра я просидела на широком подоконнике, глядя на улицу, наблюдая, как город медленно просыпается, как зажигаются в домах окна, как по улице ползут на работу сонные и злые финны. Утро подкралось на мягких лапах и дохнуло своей свежестью мне прямо в ухо. Я словно бы очнулась и спрыгнула с подоконника на пол, прошла в смежную с номером ванную. Из зеркала там на меня смотрела худощавая, бледная девушка с синяками под глазами – наверное, на них придется вылить сегодня много тональника – и искусанными до крови губами. - Лин, ты спишь? – Кто-то стучал ко мне в дверь. – Лина! Я быстро ополоснула лицо холодной водой и вышла в комнату, отперла дверь. На пороге стоял Лаури – все еще немного сонный, усталый, в мятой футболке и штанах. Босиком. Его волосы в беспорядке торчали в разные стороны. - Лин, ты что, не ложилась спать? – Он шагнул в номер, и я инстинктивно шарахнулась от него в сторону, вспоминая слова Паули о его девушке. – Ты чего? – Удивился Лу. – Иди сюда, - он обнял меня и притянул к себе. – Волнуешься, девочка? – Шепнул он мне на ухо. – Не бойся.. Я с тобой… Ты ведь лучшая… Я обняла его за шею и уткнулась носом в его волосы, вдыхая легкий запах одеколона и мужского тела. - Все в норме со мной, - пробормотала я ему в прическу. – Правда… Я просто волнуюсь… - Не бойся, - Лаури остранил меня от себя и улыбнулся. – Через час придет визажистка, она тебя накрасит, будь готова. Потом поедем на репетицию, а в два часа начнется съемка награждения. Я уверен, что ты будешь первой. Увидимся, - и он вышел, прикрыв дверь за собой. Я села на пол и несколько мгновений просто тупо смотрела перед собой. Замечательно…
Боже ты мой, я наконец-то закончила сраный конкурс... Один пробел заполнен!
…Не знаю, как я выдержала хлопоты визажистки над моим лицом, ее охи-ахи по поводу того, что на мое необычное лицо очень сложно накладывать макияж – слишком уж оно и без того запоминающееся, как пережила пространное выступление жюри. Помню, что Лаури все время был рядом – и за это я была ему очень благодарна. Просто безумно. Постоянно видела его глаза и подбадривающую улыбку – спасибо, спасибо тебе… Председатель жюри, знаменитый финский продюсер, стоял на сцене и уже минут десять говорил свою речь. Я крутила в руках какую-то бумажку – кажется, это был список песен, что должен был прозвучать в этот заключительный вечер конкурса – и сама не заметила, как изорвала ее в куски. Теперь на моих коленях громоздилась куча мелких обрывков. - Лин, успокойся, - Лаури осторожно взял мою руку в свою ладонь и переплел мои пальцы со своими. – Все будет хорошо… - Я знаю, - я улыбнулась, но улыбка, как мне показалось, вышла невеселой. На самом деле я не была в тот момент уверена, что вообще что-то знаю. Сердце колотилось, как сумасшедшее, мне казалось, что еще немного – и оно, проскочив через горло, вылетит наружу, прямо под ноги. Это был даже не страх – ужас. Паули, Аки и Ээро остались в гостинице. Они не пошли на награждение по одной причине – им не хотелось быть лишними. Когда я спросила их, почему они думают, что будут лишними, Паули ответил за всех: - Лин, если ты победишь – это будет победа только твоя и Лу, а не наша. Мы просто поддерживали тебя, переживали за тебя, но все равно – за этим будет стоять только огромная работа, которую провели ты и Лу, и больше ничего. Если же случится так, что ты проиграешь – мы не хотим быть свидетелями твоих слез и триумфа Виолы. Поэтому мы останемся в гостинице. Поезжайте с Лаури, и не волнуйтесь ни о чем – все будет в порядке. Так или иначе. Сначала я обиделась на них немного – я очень надеялась, что они будут со мной. Но, подумав, все же согласилась с ними. И теперь в зале, среди других конкурсантов, сидели только мы с Лу – и у меня было ощущение, будто я стою на краю пропасти, готовая упасть, и все наблюдают за этим, но никто не собирается останавливать меня. Тяжелое чувство… - Третье место заняла исполнительница под псевдонимом Виола! – Председатель жюри сдвинул на кончик носа очки в тонкой черной оправе. Виола, румянец гнева которой не скрывало даже обилие макияжа, взбежала по ступенькам и приняла из его рук небольшой хрустальный скрипичный ключ и чек на какую-то сумму. Я не вслушивалась в то, что она говорила со сцены, у меня немного мутилось в голове и казалось, что я сейчас грохнусь в обморок. Я уловила в ее речи свое имя, но не придала этому значения – только почувствовала, как Лаури крепко сжал мою ладонь в своей руке. Он зол, машинально подумала я, глядя прямо перед собой. Он страшно зол. - Второе место принадлежит начинающей группе LoveX! – Несколько парней практически моего возраста поднялось на сцену. Первое место. Осталось первое место. Нет, это не могу быть я. Это определенно не могу быть я. Черт возьми, это не я, не я, не я… Сердце больше не колотилось – оно просто остановилось, как останавливаются часы, у которых кончился завод. Воздух внезапно потяжелел и начал давить на меня всем своим весом. Я почувствовала, как руки постепенно становятся влажными и какими-то скользкими. О, Господи… - …Darkness… Услышав свой псевдоним, я сначала даже не поняла, в чем дело, какого черт им от меня надо. Что происходит? - Лин, ты победила, - Лаури смотрел на меня восхищенно-сияющими глазами. - Что? – Во рту моментально пересохло. Нет, этого не может быть! Просто не может. - Господи, Лин, малышка, - Лаури поднял меня с кресла, крепко обнял, шепча что-то на ухо, потом выпустил из объятий и легонько подтолкнул. Как робот, я прошла несколько метров, что отделяли меня от сцены, практически ничего перед собой не видя. Поднялась по ступенькам. Приняла из рук председателя жюри небольшой скрипичный ключ – каким в тот момент он показался мне тяжелым! – и перед глазами все поплыло. Я с трудом удержалась на ногах, и, когда мне все же удалось как-то восстановить равновесие своего рассудка, я приблизилась к микрофону. Наверное, надо что-то говорить – но слова почему-то не шли с языка, я не знала причины такого ступора. Сглотнув слюну, я наконец взяла микрофон в левую руку – в правой я держала награду – и, отыскав глазами Лаури, пропела в тишину замолкшего зала: - Но всё равно я буду, буду тебя любить, буду, как прежде, жить, только одним тобой… И, вопреки всему, я выдержу, я смогу, и в сердце я сберегу эту любовь свою, - зал молчал. Улыбнувшись и тихо порадовавшись, что никто из них не знает русского языка, я ясно и четко произнесла: - Хочу поблагодарить своего продюсера, Лаури Йоханнеса Илонена, и моих друзей Паули, Аки и Ээро. Без вас у меня бы ничего не получилось! – Еще одна улыбка. Автоматическая. Я как машина? Я не до конца осознавала, что произошло. Но я все сделала правильно.
Фотосессия прошла довольно быстро – мы управились меньше, чем за предоставленный нам на все про все час. Сиири, чмокнув меня в щеку, унеслась проявлять и печатать фотографии – за проведенное вместе время мы успели стать приятельницами, и она даже обещала привезти мне фотографии домой, чтобы я посмотрела и решила, какие из них подойдут лучше всего. Вернув Аннике корсет и длинную юбку, врученные мне на время фотосессии, и избавившись от излишне яркого макияжа, я вновь оказалась в наполненном журналистами главном коридоре редакции. Повсюду сновали работники ручки и бумаги, хлопали двери, откуда-то вопила музыка. Журналисты, пробегая мимо, то и дело натыкались на меня, роняли свои бумаги, матерились, собирая их, и снова продолжали свой марафон. Выворачивая из-за угла, я, конечно же, со свойственной мне ловкостью, налетела на высокого молодого человека, и едва не упала. Он успел подхватить меня, и, уже утопая в ярко-голубых глазах, я поняла, что только что столкнулась с Маратом. - Марат..? – Чтобы не упасть, я вцепилась в его плечи обеими руками. Ощущение было странно-сладким и непривычным. - Лин, ты в по… - Он не договорил. Возможно, он наклонился слишком близко, или еще что-то произошло, но только осторожный поцелуй вобрал в себя вопрос, не дав ему прозвучать. Я вздрогнула слегка, однако же отстранятся не стала – ощущения поглотили меня целиком. Все было не так, как с Лаури, но почему-то именно в этот момент мне казалось – все правильно… - Э-э… Лин, прости, - Марат шагнул назад, стараясь не смотреть мне в глаза. – Я, кажется, сделал глупость. Обещаю тебе, что ничего подобного больше не повторится. «Какого, собственно говоря, черта?!» - Пронеслось у меня в голове. – «Я что, Божья Невеста, или у меня на лбу печать непорочности стоит, или на мне пояс верности одет?!» - Эти мысли окончательно разозлили меня, разозлили настолько, что я едва удержалась, чтобы не плюнуть себе под ноги от гнева. – «Почему так происходит?!». - Останеся друзьями? – Марат протянул мне руку, старательно отводя глаза куда-то вбок, словно бы у него вдруг появилось косоглазие. Наверное, полминуты я просто смотрела на протянутую ладонь и категорически не понимала, что же мне теперь делать, а потом, легко отодвинув ее в сторону, обвила руками шею парня и поцеловала его в губы. Понятия не имею, зачем я это сделала. В тот момент мне хотелось забыть обо всем, перечеркнуть мою предыдущую жизнь одной жирной линией. Мне очень нужно было почувствовать себя кому-то нужной, какая разница, кому, что я даже не задумывалась тогда, а что же будет, если наши с Маратом отношения зайдут слишком далеко? Хотя, куда уж дальше, чем с Илоненом… Как говорила великолепная Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра…». Взявшись за руки, мы с Маратом брели по улице в сторону студии. В синих глазах журналиста я видела отражение его чувств, и мне уже было стыдно за мой своеобразный обман. Да, он мне нравился, но я его не любила. В моем сердце жил абсолютно другой человек, не имеющий к нему никакого отношения. Человек, который никогда не будет со мной. Может, это и к лучшему, кто знает? Марат что-то горячо мне рассказывал, даже не подозревая о том, что я его почти не слушаю. Его слова не долетали до моего сознания, замирая где-то на полпути и падая на землю с легким звоном. Я улыбалась ему, кивала, однако не понимала из его речи ни одного слова, а Марат об этом даже не догадывался. У станции метро Kamppi мы расстались. Чмокнув молодого человека в губы, я быстро спустилась под землю и вскочила в подошедший поезд, как всегда, наполовину пустой. Опустившись на жесткое сиденье, я закрыла глаза и попыталась отключить сознание. Не получилось – в голову постоянно лезли какие-то идиотские мысли. Что за кашу я заварила и каким образом мне ее теперь расхлебывать – я понятия не имела. Ужасно хотелось есть и еще почему-то спать. Хотелось вернуть время назад. Хотелось перевести на часах стрелки и сделать вид, что ничего не было. «Кто встречается с Маратом, я?! Вы с ума сошли!». Бесстрастный женский голос объявил мою станцию. Как сомнамбула, я встала с места и вышла из вагона, едва не столкнувшись в дверях поезда с толпой галдящих ребятишек с огромными ранцами за спинами. Поднявшись вверх по эскалатору на улицу, я свернула в знакомый переулок, откуда было рукой подать до студии. Кивнув охраннику, я поднялась на четвертый этаж, толкнула дверь с табличкой “Dynasty” и вошла внутрь. Помещение студии встретило меня тишиной и прохладой. Пройдя на кухню, я села за стол и положила голову на скрещенные руки. - Привет, - раздался знакомый голос. Я приподняла голову и увидела Яна. Он стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, и внимательно смотрел на меня. - Привет, - отозвалась я и попыталась улыбнуться. Получилось плохо, точнее, совсем не получилось – только уголки губ дрогнули. – Как твои дела? - Я-то в порядке, - Ян достал из кармана пачку термоядерных Camel, вытащил одну сигарету и закурил, выдыхая сизый дым. – Чего не скажешь о тебе. - Я в норме, - мотнула головой я, не желая сознаваться, что больше всего на свете была бы рада сейчас куску мыла и мотку хорошей веревки, не говоря уже о крепкой табуретке. - Да уж, - хмыкнул друг, потушил о косяк двери недокуренную сигарету и воткнул хабарик за ухо. – Я вижу. В гроб кладут краше – вот в какой ты норме, - Ян прошел в помещение, отодвинул стул и сел напротив меня. – Лин, не дури. Скажи, что случилось? – Он протянул руку и осторожно коснулся пальцами до моей щеки. – Обещаю, что все твои проблемы я унесу с собой в могилу! – Чумаков шутливо приложил правую руку к сердцу. – Клянусь.
лина... не бей тока... знаешь, я это еще не читала... единственный твой фик, который я не читала на ентом форуме, так что побегла читать... *да простит меня грешную лина... *
Отправлено: 21.12.07 15:26. Заголовок: Лина фуф. руки нако..
Лина фуф. руки наконц-то дошли прочитать. и... СУПЕР, ЛИН!!!!!! особенно когда читаешь полный вариант, с концом! черт, даже слов нету)))) мне оч понра жду чего-нить новенького
Прода. Предупреждаю сразу - Йонне Аарон Лииматайнен тут не просто так введен. Почему - узнаете позже. Скажу только, что дальнейшая концепция полностью переработана =)
- Привет, - раздался знакомый голос. Я приподняла голову и увидела Яна. Он стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку, и внимательно смотрел на меня. - Привет, - отозвалась я и попыталась улыбнуться. Получилось плохо, точнее, совсем не получилось – только уголки губ дрогнули. – Как твои дела? - Я-то в порядке, - Ян достал из кармана пачку термоядерных Camel, вытащил одну сигарету и закурил, выдыхая сизый дым. – Чего не скажешь о тебе. - Я в норме, - мотнула головой я, не желая сознаваться, что больше всего на свете была бы рада сейчас куску мыла и мотку хорошей веревки, не говоря уже о крепкой табуретке. - Да уж, - хмыкнул друг, потушил о косяк двери недокуренную сигарету и воткнул хабарик за ухо. – Я вижу. В гроб кладут краше – вот в какой ты норме, - Ян прошел в помещение, отодвинул стул и сел напротив меня. – Лин, не дури. Скажи, что случилось? – Он протянул руку и осторожно коснулся пальцами до моей щеки. – Обещаю, что все твои проблемы я унесу с собой в могилу! – Чумаков шутливо приложил правую руку к сердцу. – Клянусь. Я какое-то время просто внимательно смотрела на него, а потом улыбнулась. - Спасибо тебе за поддержку, Ваня, - я впервые за последнее время назвала его по имени. – Но со мной правда все в порядке! Так странно было разговаривать с ним на родном языке, и слышать в ответ русскую речь. Я не слышала ее уже очень и очень давно. И говорить на ней было…непривычно, но как-то правильно. Я улыбнулась своим собственным мыслям. Иногда я несу какую-то чушь. - Да не за что, - усмехнулся Чумаков. – А тебе, детка, надо бы развлечься, а точнее, отвлечься. Сходи, например, в клуб, развейся… Или… У меня идея! Антти! – Крикнул он. Звукорежиссер выполз из монтажной с выражением глубочайшего недовольства на небритой физиономии. - Ну чего надо? - Слушай, кто сегодня в Тавастии выступает? – Ян достал из-за уха хабарик и выкинул его в мусорку. Потом подошел к окну и открыл его. В помещении стало сразу же прохладно и, мягко говоря, ветрено. Антти почесал голову. - Вроде бы Negative… А что? - У тебя контрамарки остались? – Друг достал из шкафчика банку с кофе, сыпанул себе в чашку аж три ложки, налил воды из чайника. Вдохнув аромат, усмехнулся: - Нет ничего лучше горячего кофе в тот день, когда рушится все! – Пропел он. Антти скрылся в монтажной. Оттуда донеслось какое-то шуршание и громкий финский мат, потом грохот и бормотание: «Ну где же эти чертовы контрамарки?!». Ян невозмутимо пил свой кофе. - Ванька, что ты задумал? – По-русски поинтересовалась я. - Хочу, чтобы ты сходила на концерт и развеялась. Ни один парень, ни одна проблема не стоит того, чтобы из-за нее так убивались! Вернулся Антти с контрамарками. Одну он протянул мне. Я взяла в руки плотный прямоугольничек и повертела в руках. Обычный пропуск на backstage… Ничего особенного, я уже много раз такие видела. - А кто эти Negative? – Спросила я у Яна. - А вот и увидишь! …Когда я заявилась в Тавастию, концерт уже начался. Не без робости проскользнув в клуб, я показала пропуск охранникам. Они переглянулись и передернули плечами, что означало, видимо – проходи, что с тебя взять. На сцене выступала какая-то группа. Я поймала пробегающую мимо девушку и спросила, это ли Negative. Она засмеялась: - Нет, что ты, это Flinch, они у них на разогреве! А Negative сидят в гримерной. А ты, собственно, кто? – Она прищурила голубые глаза. – Среди клубного стаффа я тебя не видела, и с группой ты не приехала... Я улыбнулась, но не стала раскрывать свою личность. В конце-концов, кто я такая, чтобы торчать на бэкстейдже у группы…как ее там? Negative, да… Девушка, видя, что отвечать я не собираюсь, пожала плечами и побежала дальше по делам. А я отправилась блуждать по запутанным коридорам Тавастии. Честно говоря, была я здесь в первый раз, и потому понятия не имела даже где здесь туалет, не говоря уже о чем-то другом. Я блуждала по коридорам довольно долго, пока не свернула в какой-то. Стены в нем были разрисованы граффити. Я медленно брела по нему, читая надписи на дверях. В основном я натыкалась на отпринтованные бумажки с именами, и догадалась, что это гримерные. За одной из дверей раздавались громкие голоса. Я невольно остановилась, прислушиваясь к речи. - И ты что? - Да Йонне, черт тебя побери, не прерывай меня, я же рассказываю! Ну так вот, и значит… Я улыбнулась. Понятно, музыканты что-то обсуждают за пятнадцать минут до выхода на сцену. Обычная ситуация… Тут дверь распахнулась, и в коридор кто-то вышел. - Привет, а ты кто, поклонница? – Я подняла глаза наверх. Передо мной стоял парень где-то под два метра ростом, темноволосый, в джинсах и футболке. Он смотрел на меня чуть насмешливо, скрестив руки на груди, и этот его насмешливый взгляд безумно меня обидел.Я нахмурилась. - Интересно, где ты видел у поклонниц проходки за кулисами? – Я помахала перед ним картонным прямоугольником. – И предупреждаю сразу – я не группиз, понятно? - Какая грозная, - заржал парень. – Ладно, не кипятись. Меня Джей зовут. А тебя я где-то уже видел, кстати говоря, - мой собеседник нахмурился. По выражению его лица было видно, что мысли посещают его голову нечасто. – Только не могу вспомнить, где, - вынес вердикт он. Я усмехнулась. И слава богу, что не может. Только этого мне не хватало. Почему-то сейчас мне не хотелось, чтобы раздались вопли: «Ах, это та самая Darkness, которую продюсирует Лаури Илонен и которая победила на конкурсе талантов?». Странно, кстати, что они не слышали об этом, ведь, кажется, группа из Тампере? Но уточнять я не стала. - Вспомнил! – Вдруг заявил Джей. – Ты же вроде как первый приз получила на каком-то конкурсе, верно? Я тебя в журнале видел! Пойдем, с ребятами познакомлю, - и он, не дожидаясь моего согласия, схватил меня за руку и потащил в гримерную. - Эй, погоди, я не… - Я по инерции влетела в гримерную следом за ним и тут же натолкнулась на какого-то парня. – Хочу, - закончила я начатую фразу и медленно подняла глаза. Черт, я не привыкла задирать голову. Видимо, переобщалась с Лаури. Белая рубашка, расстегнутая на несколько верхних пуговиц. Черный в белый горошек галстук, и еще четки с католическим крестом. Светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Голубые глаза. Парень улыбнулся мне. - Привет. Я тебя напугал? Извини. - Нет, все нормально, - пробормотала я, сглатывая. – Просто я так резко влетела, что не заметила, что ты собираешься выходить. - Я Йонне, - он протянул мне руку, я несмело пожала ее, чувствуя прикосновение теплых пальцев. – А тебя как зовут и как ты здесь оказалась? Я собиралась было ответить, но тут влез Джей: - Помнишь, в нашем городе проходил конкурс талантов? И там победила девушка, которой покровительствует вокалист The Rasmus? Так вот, это она. Йонне с изумлением посмотрел на меня, видимо, оценивая, как же я могла оказаться победительницей такого конкурса. Я улыбнулась – ведь на сцене и на фотосессиях я предстаю этакой готической леди, а на самом деле… На самом деле я просто девушка, которая в обычной жизни носит майки, джинсы и кроссовки. - Я слышал твои песни, у тебя красивый голос, - он улыбнулся. – Кстати, познакомься, это вся моя группа: Ларри, Антти, Снэк, ну с Джеем ты уже знакома, - Йонне плюхнулся на крутящийся стул, что стоял перед зеркалом. Я присела на валяющуюся на полу подушку, с интересом разглядывая их. Странные ребята, но они мне почему-то уже нравились.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 31
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Ждёмс проды)))) 
Хотя Лаури особо не романтический герой, но это уже кому как))) Спасибо, что не насквозь положительный! 
ЖЖОШ,старая!
гм, и еще раз гм.
*
других эмоций нет, почему-то. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума