ЛУжайка

Ледяными пальцами я набираю сообщение. От холода руки дрожат, я не попадаю по клавиатуре. Ну где же ты, где же ты, где?! Почему не отвечаешь на смс?! Не звонишь? Где ты?! С кем ты сейчас?!
Буквы выходят не те, потому что у меня нет перчаток. Пальцы не хотят гнуться. Я постоянно попадаю мимо клавиш.
«Ты меня любишь?» - Написала я без надежды на ответ.
Мобильник пропищал, что сообщение доставлено. Я, не глядя, удалила отчет.
Ответ пришел только через полчаса, когда я уже подходила к своему дому. Дрожащими руками я достала телефон.
«А ты как думаешь?».
Я размахнулась и швырнула «Сименс» о землю и, плача, принялась топтать его ногами, пока он не превратился в груду мелких, никому не нужных деталей. Через пару минут я все-таки присела на корточки и, разгребая пальцами мокрый, грязный снег, попыталась разыскать сим-карту, которую, возможно, еще можно было реанимировать.
Так и не найдя ее среди ошметков от телефона, я села и снова разрыдалась. От боли, от бессилия, от невозможности что-либо изменить… От того, что винить мне в случившемся некого…кроме себя самой…
Люди ходили мимо, кое-кто оглядывался с усмешкой, кто-то – с удивлением, но никому не было дела до девушки, со слезами на глазах сидящей на снегу. Да и кому я нужна? Даже себе самой-то – не очень…
Снег повалил крупными хлопьями, падая мне на куртку, на шапку, на волосы, торчащие из-под нее, смешивался со слезами. Я знала, что выгляжу глупо, но мне было все равно. Какая разница, что обо мне подумают люди, которых я больше никогда не увижу?
Никакой…
…Говорят, есть на свете наши ангелы-хранители, которые появляются всегда в нужный момент. Они просто подходят, кладут тебе руку на плечо, предлагают тебе чашечку чая или поговорить… Они вытирают слезы с твоих покрасневших глаз и сообщают тебе, что жизнь прекрасна.
Семь простых слов: я не верю, что все будет хорошо…
- Что с тобой случилось?
Я подняла глаза на голос. Сначала я увидела мощные ботинки на огромной платформе, потом – широкие черные штаны, куртку-пуховик защитного цвета и намотанный поверх нее черный же шарф. Затем – шапку, натянутую по самы уши, и только потом – лицо. Широкие скулы, очерченные очень резко, но при этом не создающие впечатление тяжелых, как это бывает при квадратном лице. Короткий курносый нос, так называемая «кнопка финской модели» (почему финской? Не знаю…). Полные, слегка женственные губы. И, что особенно почему-то умиляло – небритая щетина где-то двухдневной давности. Странно…мне вдруг захотелось прикоснуться к ней, погладить…почувствовать ее жесткость кончиками пальцев…
Парень. Совсем молодой. Лет эдак девятнадцать. Может быть, двадцать, но не старше.
- Ничего, - угрюмо ответила я, отворачиваясь. – У меня все как нельзя лучше. Не видно, что ли?
- Прости, нет, - он присел передо мной на корточки и взял мои руки в свои. Его перчатки холодили, ведь они были кожаные. – Ты плачешь, - незнакомец провел рукой по моему лицу. Я бы никому не позволила до меня дотронуться, но теперь мне было уже все равно…
Юноша снял с рук перчатки и осторожно надел их на мои. Помог мне подняться, а точнее, поднял сам, обхватив меня за талию. Я двигалась, словно тряпичная кукла, и повисла на его руках. У меня не было сил.
- Идем, - он обнял меня за плечи. – Я помогу тебе.
…Через полчаса мы сидели в кафе. Я пила горячий каппучино, обхватив руками чашку. Никогда не любила кофе, но сейчас этот напиток был то, что надо.
Я не хотела говорить о причине моих слез. Я не хотела распространяться о своей жизни, потому что она не могла быть ему интересной. Я никому не интересна, я никому не нужна, я уже к этому привыкла. Отец бросил нас месяц назад, мать словно потухла и перестала обращать на меня внимания. Я могла не вернуться домой, попасть под машину…ей было все равно, она была занята лишь собой и своими поблемами. Моя мать стала для меня чужой, хотя была едва ли не самым близким человеком за все годы моего существования.
Все мои друзья были далеко, они остались в России, а я переехала в Финляндию ровно два года назад. До сих пор отношения с финнами у меня не складываются. Мой парень был единственным родным человеком здесь…но, как выяснилось сегодня, больше я ему не нужна. Отец нашел себе на новой работе девушку и забрал вещи. Мать…с ней все понятно. Она живет, как машина, двигается, как робот, она утеряла все человеческие качества…и я ей больше не нужна. Я похожа на папу, а это – лишнее напоминание о том, что ее бросили, дали ей отставку ради молоденькой… Мама не допускает даже мысли о том, что он полюбил эту девушку, а с матерью отношения давно уже дали трещину…
Я ненавидела их обоих, ненавидела и любила. И Паутте…он посчитал, что я больше не достойна его внимания, что я уже стала той, с кем стыдно общаться… Он никогда меня не любил по-настоящему, это я поняла.