A wicked game A deadly sin I remain A wicked game, a mortal sin, it bears your name… sweet Lorraine…
Мой дом в старом районе города. Из-за неровной местности, дома построенные в одно время и практически равные по этажам стоят на разных уровнях. Моя квартира на четвертом этаже. Три комнаты и огромные окна. В доме напротив почти такая же квартира на том же этаже, но из-за того, что мой дом стоит на холме, я вижу все что происходит в этой квартире напротив. Однажды, просто из любопытства, я заглянул туда… С этого все собственно и началось. Иногда можно очень легко не замечать очевидного. В жизни каждого столько проблем, глобальных и мелких, столько встреч и лиц, что можно не видеть того что происходит совсем рядом. Наверное, она тоже живет в этом районе не первый год, почему я никогда ее не замечал? Мне нечем было заняться, в последнее время такое случалось редко, по этому я просто слонялся о дому. В итоге, включив музыку, вышел на балкон и устроился в кресле с банкой пива. Город – большой муравейник в сотни этажей. В толпе таких же как ты можно быть по настоящему одиноким. Каждый в своей клетке, которую оберегает и украшает. В доме напротив плотные портьеры шоколадного цвета резко распахнулись. Молодая женщина в короткой майке и джинсах, забралась на стул и стала снимать шторы с петель. Высока, стройная, гибкая как кошка. Что-то видимо напевая, она пританцовывала по комнате, сворачивая шторы. Через пару минут, распахнув окно, она села на подоконник и подкурила сигарету. Глядя на улицу, она как-то снисходительно улыбнулась провожая взглядом очередную машину. Готов поспорить, в тот момент она думала о том же о чем я пару минут назад. Короткие волосы, отливающие на солнце рыжей бронзой. Тонкие черты лица и какая-то отрешенность. Независимая женщина. Не в том идиотском смысле, который пропагандируют феминистки. Нет, просто достоинство. Королева своего маленького мира. Ее взгляд скользнул по дому напротив. Заметив меня, она несколько секунд изучала мое лицо. Дав ей время рассмотреть себя, я усмехнулся и помахал ей. Склонив голову набок, она продолжала смотреть на меня. Я уже давно привык к этому, с моей-то внешностью, но ее пристальное внимание было совсем другого свойства. Я не знал какого цвета ее глаза, в принципе мужикам вообще на это чихать. Синие они или зеленые, какая разница? Куда важнее то, что в них живет. Ее взгляд как будто просачивался в мои вены. Влезал под кожу. Пытаясь отыскать где-то внутри, под этой необычной оболочкой то, что я никому не хочу показывать. Не знаю, увидела она то, что хотела или нет. Докурив, она отправила мне воздушный поцелуй и плавно встала с подоконника. Красивые бедра в узких брюках и полоска обнаженной кожи на спине, которую открывает майка. Глядя на ее спину, я подумал, что хотел бы увидеть ее без этих шмоток.
У меня вечеринки с друзьями, когда за ночь выпиты пара ящиков пива, выкурены пара блоков сигарет. Много чего сказано и забыто. У нее две-три подруги, с которыми они пьют вино, сидя на полу в гостиной. Не большая компания, но тоже без башни. Фотосессии в самых провокационных позах и положениях, танцы и смех вперемешку с вином. У каждого из нас была своя жизнь, просто нас развлекало наблюдать друг за другом. Реалити-шоу в окне напротив. После того как моя соседка заметила меня, она перестала закрывать шторы в гостиной… Мне нравились ее длинные ноги и кружевное белье, а ее забавляла моя огромная тень в окне, прилипшая к стеклу, когда она крутилась перед зеркалом примеряя новый лифчик или чулки.
Я был пьян в стельку, когда пришел домой. Пару раз врезавшись в дверной косяк плечом и со второй попытки попав ключом в замок. Включил музыку и убавив градусы в кондиционере, стащил с себя куртку и рубашку, при чем обе вещи сразу. Свалившись на диван и поворочавшись с пол часа, понял что не могу спать. Шатаясь дополз до кухни и сварил кофе. Отхлебнув пару глотков, добавил в чашку коньяк. Бросив на столе не допитый кофе, я взял бутылку и стакан и вернулся в комнату. Свет в окне напротив. Откинув штору, я уперся рукой в раму окна, чтоб не шататься. У нее горел свет. Черное белье… как всегда. Она любит черный цвет. Чулки и тонкая прозрачная рубашка в тон белья… Я чуть не раздавил стакан в руке. Она пила вино в одиночестве. Наверное у нее тоже играет музыка, плавная тень извивалась в такт не слышной мне мелодии. Она подошла к окну. Сигарета в тонких пальцах и взгляд блуждающий в пространстве. Взгляд который искал меня. Я это почувствовал, когда она увидела в окне мой силуэт… Улыбнувшись, она прижалась грудью к стеклу. Я провел рукой по холодной глади своего окна, вздрогнув от почти реального ощущения ее близости…. Затушив сигарету, она повернулась спиной к окну. Я завидовал этой тонкой ткани, обнимающей ее тело. Она танцевала для меня. Странно, как коньяк в стакане не закипел? Раздевалась медленно, заставляя чуть ли не рычать в ожидании, когда эта мерзкая ткань освободит тело… Распутная улыбка на губах и плавные движения. Раскованные и такие естественные. Как дым сигареты, зажатой в моих пальцах. Я смотрел на нее не отрываясь. Она это знала и было видно что ей это нравится. Бледная гладкая кожа. Ее тонкие пальцы скользили по бедрам, повторяя каждое ее движение взглядом, я почти чувствовал, как мои руки гладят ее тело. Наверное, в тот момент я был похож на голодного зверя, у которого перед мордой машут куском свежего мяса, доводящего до одури запахом еще теплой крови. Я не слышу музыки и не знаю под какую мелодию она танцует, но это и не важно. Мне достаточно изящного изгиба спины, на который я смотрю еле справляясь с дыханием… Еще одно движение… и стекло чудом не плавиться под моими руками. Она пьет красное вино. Одна капля падает с тонкого стеклянного края бокала и стекает по ее груди… Я наблюдаю за этим, представляя себя рядом с ней. Провести языком по этой сладкой дорожке… От темного твердого соска по животу к впадине пупка… Сигарета обжигает пальцы. Черт, я этого почти не чувствую, потому что внутри все горит и я знаю только одно: я хочу эту женщину!!! Проглотив коньяк залпом, я продолжал наблюдать за ней. Улыбка на тонких губах доводит почти до безумия. Как будто мало того, что я и так почти озверел. Не отрывая глаза от моего окна, она легла на диван. Тонкие пальцы ласкающие тело… Ее рука между ног и я почти раздираю молнию на джинсах. Это почти бред, потому что я слышу ее стоны. Острые ногти впиваются в плечи, потому что я причиняю ей боль. Я хочу заставить ее кричать. Чувствовать как ее тело выгибается подо мной. Кусать ее шею. Вдавить ее бедра в диван, чтобы войти еще глубже. Я – животное! Еще немного и кожа на теле лопнет освобождая дикого зверя внутри меня… Она кусает губы и закрывает глаза, вздрагивая всем телом… Я в ее пальцах… Я чувствую жар ее тела и возбужденную дрожь… Я в ее венах… Схожу с ума вместе с ней на последнем шаге к пропасти… Я ее крик… Когда в теле как будто лопается натянутая струна и мозг взрывается миллионами ослепительных солнц. Я ее крик… Потому что чувствую то же самое… Мир перед глазами как будто разваливается на куски. Одно срывающееся дыхание на двоих. Улыбнувшись, она взяла сигарету. Я тоже усмехнулся. Фильтр в ее губах как провокация. Как обещание, что этот вечер не последний… Мы встретились на улице. Совершенно случайно. Я бы не один и она была в компании подруг. Увидев ее, я остановился, тут же забыв о чем только что говорил. Мы не подошли друг к другу. Просто стояли и смотрели, улыбаясь, думая об одном и том же: как со стороны смотрелся наш секс на расстоянии. Если кто-то из соседей тоже не спал…
Я уехал из города почти на месяц. Целая куча дел, но все это время у меня из головы не выходила эта женщина. Оказавшись далеко от дома, я почувствовал, что мне не хватает ее взгляда. Ее молчаливого пристального внимания, когда она наблюдала за мной сидя на подоконнике. Я скучал по ее телу. Скажите бред? Да мне похер. Я не знал ее вкуса, но скучал… И выход был простым и очевидным. В первый же вечер, когда вернусь домой, я пойду к ней. Глупо, но наравне с твердой убежденностью в необходимости этого поступка, меня на части рвала какая-то неуверенность, доводившая просто до бешенства. Ничего не боятся только дебилы, а я точно не дебил. Я не переживал, что она не откроет дверь или не захочет со мной разговаривать. Она захочет. Я знаю это. Какого черта сейчас заморачиваться на этом? У нас еще будет время во всем разобраться. Это только в романах: он посмотрел в ее глаза и забыл обо всем. В жизни все гораздо прозаичнее и начинается с желания раздвинуть ноги понравившейся тебе самки. А потом если к горячему ротику и плоскому животу у нее в голове окажутся мозги – это будет совсем не плохо. И не признают этого только лицемеры или лохи. Осталось два дня. И я вернусь домой…
Ее не было дома. Уже второй день. Каждый вечер глядя в темное окно напротив, я злился, как ревнивый любовник, который подозревает свою женщину во всех смертных грехах. Потом злился на себя за эту тупость. Мы друг другу никто. Может быть она продала квартиру и уехала… Вышла замуж. Или… Черт подери, да покажись ты, хотя бы чтоб я знал, что ты жива, чертова стерва!!! Она вернулась. Нас разделяют несколько ярдов. Два стекла и… как будто целая вечность. Я не знал, что с ней случилось за время моего отсутствия. Почти пугающее ощущения, что в ней что-то потухло. Только тень, слоняющаяся по квартире, без мысли в глазах, нервно теребящая рукава свитера. Она всегда носило черное. Этот цвет очень шел к ее бледной коже и ярким волосам. Сексуальный. Возбуждающий. А сейчас он был траурным… Что произошло? Моя решительность испарялась с каждым ее нервным шагом по комнате. Она металась, как будто ее мучили невыносимые боли. С каждым глотком виски, я как будто терял почву под ногами. Четыре прочных этажа шатались и расползались трещинами… Она сидела на диване и пила коньяк. Как будто стараясь набраться смелости для какого-то решения. Вечер. Несколько часов в ожидании неизвестно чего. Она подняла глаза и увидела меня. Я смотрел в пропасть… Наверное, мне до конца жизни будет сниться этот взгляд. Тогда я не мог понять обиды, горечи, сожаления и упрека в это взгляде. Последнем взгляде. Всего пара минут. Отшвырнув стакан, я бросился на балкон. Она достала из-под диванной подушки пистолет. Приставила его к подбородку и нажала на курок… Когда приехала полиция, я сидел на полу рядом с ее телом. Не помню, что я говорил, когда звонил в «скорую». Потом бросил трубку и побежал в дом напротив. Выбить дверь в таком состоянии оказалось так просто. И самое страшное… когда я пришел, она еще была жива. Но помочь уже вряд ли чем можно было. Я это знал. Я же все видел… Я ведь даже не знал ее имени. Сложно было объяснить, кем я был этой мертвой женщине. Эксперты подтвердили, что это было самоубийство. К тому же звонок из моей квартиры был зафиксирован, по этому ко мне претензий не было. Только этот вопрос, который задал коронер и который мучил меня самого и ответа на который я никогда не узнаю: почему она это сделала? Я не знаю. Никаких записок с объяснением причин. Обычно самоубийцы оставляют хотя бы пару слов, обвинения или мольбы о прощении. Она ничего не оставила. Лорэйн. Ее звали Лорэйн.
You gave me everything but love, sweet Lorraine. Now I’m a demon for the love that we lost…
Любовь. Которую мы потеряли. Я никогда не слышал ее голоса, не знал говорит ли она во сне и какие цветы любит. Я ничего о ней не знал. Мог ли я ее любить? Не знаю. Да и какая теперь разница?
It was a wicked game to play, sweet Lorraine Now the sin has got your name: Lorraine У моих кошмаров тоже есть имя. Ее имя. Я вижу ее голову на светлой замшевой подушке. Ее пустые глаза. И корчащееся от боли тело. Пистолет был маленького калибра, по этому, она не умерла сразу. Пуля пробила мозг и застряла в нем. Сердце продолжало работать еще несколько минут.
So I have to walk in that cold pouring rain A shape without soul, love is killing me Я сижу на крыше своего дома с бутылкой виски и смотрю на медленно уползающее за горизонт солнце. В доме напротив окна четвертого этажа плотно закрыты шторами. Как веки мертвых глаз, они скрывают пустоту поселившуюся за стеклами.
In my heart there is only Lorraine. My sweet Lorraine
You are the color of my pain, sweet Lorraine… Она сделала это так, чтоб я увидел. Ушла, оставив мне этот немой укор в последнем взгляде. За то, что я не успел. Всего каких-то десять минут могли все изменить. За то что смотрел на нее… но ничего не сделал. Как теперь мне объяснить ей, что я просто не успел…
And the silence’s falling down – on me I see the sky it’s glowing red – in vain And my heart spells out your name: Lorraine… Закат кровоточит свежими ранами. Мне остались только эти рваные раны неба и ее имя. Это невозможно объяснить: потерять ее даже не успев узнать.
So I have to walk in that cold pouring rain A shape without soul, love is killing me Я не успел. Я виноват в том, что не понял – я был ей нужен. Рядом. На ждала меня, пока не решила, что мне плевать на нее. Черт подери! Почему ты решила все за меня!? Кто дал тебе это право!? Кто позволит тебе изуродовать мои сны?! Я кричу это равнодушному небу, срывая голос. Теперь у боли есть имя. Как прибой, она захлестывает меня. Глотая алкоголь, я чувствую, что слабею с каждой минутой, которая прожита без нее. Я виноват… Я должен был почувствовать, что нужен тебе… Лорэйн…
In my heart there is only Lorraine I, I am the now the king of pain
I’m the dead king of pain
A wicked game A deadly sin I remain A wicked game, a mortal sin, it bears your name
зарисовочка заказная. не знаю, что скажет клиент, хотелось человеку так... ну почему нет? тапки складываем в угол.
"The Ground Beneath Your Feet"
and no matter how I cry no matter how I bleed all that remains is the ground beneath my feet…
Я - ветер. Ветер, который гуляет над землей, теребит волосы прохожих и не о чем не думает. Его не беспокоят политические проблемы, потому что ему все равно, уничтожат люди друг друга ядерной зимой или нет. Даже в пустоте мертвой планеты будет ветер. И не важно, что он будет пахнуть пылью и смертью. Ветер ничего не чувствует. Я ветре, который перебирает твои волосы. Такие красивые… Гладкие, струящиеся между пальцев. Сверкающие на солнце. Теперь я могу любоваться ими когда захочу, не так как раньше, когда это мне было позволено только в редкие часы, когда ты не был занят. Ты всегда был так занят. Собой. Своей жизнью. Музыкой. Да… Я не спорю, ты живешь ею… Иногда я ревновала тебя к твоей гитаре. Твои пальцы никогда не были так нежны со мной как с холодными струнами. Эти мертвые нити отнимали нежность, которой мне так не хватало. Потому что для тебя они не были мертвыми. Они были живыми и теплыми. Нежными и податливыми… Как я им завидовала… Моя кожа нежная как бархат и гладкая как мечта… Скучающая по той ласке, которую ты отдавал своей гитаре. Музыке. Но не мне… Теперь я ветер. И могу прикасаться к твоим волосам, когда захочу… Потому что ветру достаточно маленькой щелочки, чтобы просочится сквозь нее и быть рядом. Любоваться твоим лицом… Целовать твои глаза, не вздрагивая от прикосновения твоих ресниц… Ведь я ветер и у меня нет тела. Больше нет. Я ветер. Я прихожу в ярость от того, что ты можешь жить без меня. Я крушу все вокруг, потому что моей сущности дана разрушительная сила. Когда я чувствую себя одинокой и забытой, вся любовь, которая была предназначена тебе обрушивается на землю во всей своей разрушительной силе. Я ломаю деревья, выбиваю стекла, переворачиваю машины и сворачиваю двери… Потому что не могу быть рядом с тобой…. Нет. Я не жалею. Если бы снова все так сложилось, я поступила бы так же. Умереть вместо тебя… Я не перенесла бы угасающего света жизни в твоих прекрасных черных глазах… Я этого не пережила бы… А ты пережил. Ты остался там, где я бесчинствую выворачивая своими невидимыми руками растения и разрушая стены… Но я не виню тебя. Я злюсь… Но ты в этом не виноват. Потому что я тебя люблю. И потому что я ветер. Разве ветер может ненавидеть? Это стихия. Она не может ненавидеть… Скоро я тоже перестану что-то чувствовать, потому что все воспоминания и боли и обиде сотрутся. Я не могу взять их с собой. Это было бы слишком тяжело. Я хочу помнить только что любила тебя и твое лицо… Горящие, темные глаза и твои черные волосы, которые я так любила перебирать…
come with me let us go if you want - silently down to where I live to the place where I live now…
- Как тебя зовут? - Вик… - Вик… Хм… Виктория? - Да. Не мне больше нравится Вик. - Отлично, Вик. Я запомню. Красивое имя. - Да я и сама ничего. - Я вижу. И это тоже запомню… Мне кажется этот разговор был так давно. В другой жизни, когда мы оба были разными частями света, дорогами тянущимися в разных направлениях, венами несущими кровь к разным органам. Мы БЫЛИ. В тот момент, когда ты впервые посмотрел на меня, я не поняла, что моя жизнь перечеркнута. Разве я могла тогда это знать? Но даже если бы внутренний голос подсказал мне это, я все равно пошла бы за тобой… Я предпочла бы оглохнуть, чтобы не слышать умных советов, потому что они ничего не значат, когда на меня смотрят эти невероятные черные глаза. Такие непроницаемые и в то же время такие дикие… Нереальный сплав металла и мягкости ночи. В природе нет такого химического элемента. Я придумала его сама, потому что слова не могу передать то что я почувствовала прикоснувшись к твоей коже. Слова для этого слишком неповоротливы и банальны. Я придумала свой язык. Написала на нем оды и романы. Я придумала коды, чтоб никто не смог прочесть эти признания и вручила ключ тебе… Я придумала линии и штрихи и нарисовала ими твою красоту. Твои яркие, темные глаза. Спрятала эти картины в непроницаемые хранилища, потому что ревновала твои портреты даже к солнечному свету. Чтобы любоваться тобой в одиночестве, не деля тебя ни с кем… В жизни мне этого никогда бы не позволили…
not a noise, desert place, meaningless time has left this place time has left my life…
Если бы можно было умереть от счастья, я была бы мертва в тот вечер. Мир ничего не узнал, потому что ему нет дела до двух актеров в его огромной постановке под названием «Жизнь». Счастье как ангел. Его мягкие крылья обнимали меня, не подпуская ко мне тоску и ночные кошмары. Я могла потрогать эти крылья… Потому что они обнимали меня в реальности… И это были твои руки. Твои сильные, красивые руки. Нет ничего более сексуального и возбуждающего чем твои руки на струнах гитары… Тогда я еще не мучилась дикими приступами ревности к ним… Тогда я была счастлива. - Почему ты дрожишь? - Не знаю… - Ты замерзал? – и прижимаешь меня к себе еще крепче, как будто боясь, что ночная прохлада погасит эту страсть, которая сжигает меня изнутри. Это невозможно погасить… Для этого нужно заморозить землю, и даже тогда моя душа не перестанет гореть, потому что любовь живет не в теле. Она существует как воздух. Воздух нельзя убить… Огромная ночь в которой нет ничего кроме тепла твоего тела рядом. Как будто глаза завязаны платком и я ничего не вижу вокруг, потому что твои глаза цвета ночи. Разве мне нужно что-то еще? Когда ты склоняешься надо мной и я чувствую тяжесть твоего тела… Разве я могу думать о чем-то кроме того что ты здесь… сейчас… со мной… Темноту пронизывает музыка. Это твоя песня… Капли клавиш по нервам… Их нарочитая фальшь заставляет вздрагивать, так же как твои поцелуи…
and all that I have is the ground beneath my feet and all that remains is the ground beneath my feet…
Рядом с тобой я научилась изменять время. Растягивать его в сотни маленьких вечностей, когда ты рядом и сжимать до секунд, когда тебя нет… Ты смеялся над моей ревностью, не намекая, что у меня нет на нее права. Я это и так знала. Слишком поздно что-то менять. Ты не станешь другим, потому что ты старше меня почти на двадцать лет… И я не смогу тебя разлюбить, потому что это невозможно. Что мне оставалось? Останавливать время… И гнать его прочь… Ждать и любить… Разве может быть что-то просто, когда это касается тебя…
come with me let me show you how I used to be just follow me once I lived so endlessly come with me let us disappear in misery and the room’s pitch black dark small dead…
Как глупо. Оказаться не в то время не в том месте. Хотя… В жизни нет ничего случайного. Я была счастлива с тобой непростительно долго, так просто не бывает. Кто определил эти рамки? Я не знаю… Да и какая разница? Вечер. Такой же как и многие до него. Обычный вечер. Меня никогда не посещали предчувствия. Если бы это было так, может быть мне хватило бы здравого смысла не посмотреть никогда в твою сторону… Но это вряд ли… Мы не поехали домой на такси. Был дождь. Огромное полотно сотканное из тысяч прозрачных струй расстилалось над городом, заполняя улицы причудливыми узорами. Шептало сотнями голосов на своем языке, заставляя каждого видеть и слышать то что хочется… Мы не поехали домой на такси. Как же все таки глупо все может оборваться. Я не успела заметить эти три темные тени вынырнувшие из темного переулка, только услышала как ты крикнул мне: - Беги!!!! Струи дождя превратились в плети, хлеставшие мое лицо, когда я увидела оружие направленное на тебя. У меня не было время на сомнения, и даже если бы оно было, я поступила бы так же… Потому что я не смогла бы пережить угасающий свет жизни в твоих глазах. Я не успела испугаться, только удар от которого мир вокруг вздрогнул и пошел трещинами. Как стекло, по которому ударили молотком. Я не успела увидеть твои глаза в последний раз, потому что мозг был прошит стальным телом пули. Я не успела испугаться, потому что в душе уже была к этому готова. Но мне жаль… Что я не увидела твои глаза тогда…
and no matter how I cry no matter how I bleed all that remains is the ground beneath my feet…
Я – ветер. Со мной тоскует тот самый дождь, который в тот вечер смывал с мостовой мою кровь и слизывал слезы с твоего лица, когда ты прижимал к себе мое остывшее тело. Я уже не видела этого. Мне рассказал дождь. Он рыдал сотнями капель на мои ладони, стонал миллионами голосов, которые он впитал за свою долгую жизнь… Дождь все мне рассказал. Он извинялся передо мной, глупый. Он ведь ни в чем не виноват. Так должно было случиться. Я завидовала его прозрачным рукам, потому что в тот вечер он мог прикоснуться к тебе… А я нет. Но теперь я ветер. И я всегда могу быть рядом с тобой. Каждый день я чувствую, как теряю воспоминания о тебе. Твое лицо стирается в памяти, как старое фото. Я стараюсь сохранить его очертания, но каждая новая ночь отнимает у меня память и я мечусь над землей пытаясь не забыть тебя. Не забыть твой запах. Твою улыбку…
- Как тебя зовут? and no matter how I cry… - Почему ты дрожишь? no matter how I bleed… Я теряю тебя с каждым вздохом прожитым без меня… all that remains is the ground beneath my feet… Я – ветер…
I still remain in this darkness without sleep and all that I have is the ground beneath my feet
there’s a hole in the sky and the rain starts to bleed and all that remains is the ground beneath my feet
there’s a time without lies, no way that I cheat and all that remains is the ground beneath my feet…
сопли((( фубля((( ну почему все смерти получаются такими тупо пафосными?(((
потому что мы не знаем ЧТО ТАМ и из подсознательного страха, а может в оправдание того, чего не изменишь, пытаемся сделать это красивым, хотя смерть - это грязь.......
Отправлено: 10.09.08 12:27. Заголовок: Kelo пишет: два мет..
Kelo пишет:
цитата:
два метра в землю и черви.
земля, черви жрущие разложившееся тело - это че не грязь?) вот это все опускается, а остальное то бишь мысли и чувства перед самой смертью подаются красиво:))))) именно это я и имела ввиду))
Невыспавшийся Шолах - потенциальная угроза обществу. Невыспавшийся Анчоус - потенциальная угроза миру. Динозавры исчезли после того, как Анчоус не выспался в первый раз. Что случается, когда не высыпаются Олени - не знает никто. Но ученые утверждают, что гибель Вселенной - это не сказки, а суровая действительность... (с) Шолах, подаван Мирового Зла.
Название: "Готик-кантри и Элвис" Автор: Dawn, Manula (основной двигатель впадающих в осеннее обострение мозгов Дона) Перинг: участники обоих бэнд Фэндом: Lacrimas Profundere/Beloved Enemy Warning: грамматические ошибки. Примечание:На достигнутом народ не остановился, следопыты нашли вторую группу Питера Кафки "Beloved Enemy" и их концерт 2007 "Beloved Mine" Industrial Goth Metal Состав: Dead L-vis - vocals Kafka - guitar Ron - guitar Eddy - bass Dog - drums Мощный вокал фронтмена и колоритная внешность не только его, но всех участников бенд впечатлила на очередной совместный стеб. Особенно, когда выяснилось, что фронтмен и Питер прутся по Эвису Пресли и кантри.
С трудом протиснувшись между согрупниками, прилипшими к монитору ноута, Питер уже было открыл рот, чтобы поинтересоваться, что это был за вопль «- Питер, это что за хренатень?!» и что они подразумевали под этой «хренатенью», и вообще, как можно ставить его в один ряд с такими хамскими определениями, но, увидев то, что было на экране, захлопнул рот и сглотнул. На мониторе красовалась фото, на которой Питера так нежно обнимала зататурированная по самые ногти огромная ручища. По счастью, остальные части тела хозяина руки в кадр не попали. - Кафка, это че-то новое! - Ога! - Рубашечка беленькая - хихикнул Роб - Наш Гитар Кинг так скоро и до розовых маечек с блестками докатится. - Нахрен! Хватит мне брательника в бейсболке! Чтоб еще мой гитарист имидж банды компрометировал! - Нда…… Питер молча ждал, когда до Лакримас дойдет основной смысл: а дойти должен был, хотя и с трудом и долгими обходными путями. - Пит, ты че тут перебал? Рубашонка эта и… - Оливер замолчал, почуяв что-то странное в этой фотографии. - И с аккустичкой! - добавил Роб, кажется, тоже начиная что-то подозревать. Оливер почесал затылок и задумчиво изрек: - Я че-то не помню, где это мы так лабали? Это что за клуб? И…… Оли замолк окончательно, потому что уставился на руку на фото, которая по-хозяйски обнимала Питера. Приглядевшись, Оливер схватил Роберто за руку и, подтащив к себе, задрал рукав. Осмотрев нужную конечность, Шмидт старший сделал вывод, что лапала Кафку явно не она. Клешня на фото отличалась от изящной ручки Витаки как танк от велосипеда. - Питер???? - Кафка предпринял попытку покинуть помещение до того момента, когда ему придется объяснять, где и с кем он был, застигнут автором сего шедевра фотоискусства. - Да это старье… - довольно неубедительно попытался отмазаться Питер, отступая к двери - Это еще до… - Да это же мои очки!!! - вдруг взревел вокалер своих хорошо поставленным сексуальным голосом - Ты у меня их месяц назад тиснул!!! Стало ясно, что отмазка про разгульную жизнь до Лакримас не прокатит. Лайн-ап группы молча уставился на Питера как супруга на благоверного уличенного в двоеженстве. Хорошо, что еще не было младшего Шмидта. Эта мелкая (по возрасту) сволочь не преминула бы подъебнуть Питера, и без того в не завидном положении.
- Питер, скрытная скАтина! Ну и кто это, мать твою!?- нарушил общее молчание старший Шмид. - Это…..эээ…- Кафка лихорадочно пытался придумать такой ответ, который бы нанес как можно меньше физического вреда его любимому организму. - Он и с подвеской на шее не расстается! И моется и бреется и трахается в ней!- горячился Роб,- Колись, чей гешенк! - Ога! Хорош загадочную морду делать!- подал реплику Тони. Понимая, что пропалился окончательно и бесповоротно и все улики против него, Питер выдавил: - Ну, есть еще один проект, в котором я лабаю…... и не на басу, между прочим, и соло дают играть! -Опа! Какой разносторонний мальчик! Скажи еще, в подтанцовках участвуешь,- поддел Шмид,- И че за группа?! - Билавид Эними!– Кафка с бешенной скоростью заклацал по клавиатуре ноутбука, набирая нужный адрес на майспесе. - Ты смотри, даже сайт есть! – съязвил Оливер. - Вот! Картинка медленно открывалась…….
- Муттер Готтес!! Матерь божья!! - восторженно пискнул Роб. - Маин го-о-о-о-от…. - озадачился Оливер. - Доннер веттер! – только и смог произнести драммер ЛП, глядя на здорового мужика, с белыми глазами, выкрашенного в белый цвет с черной и красными полосами, прической а ля гребень стриженого динозавра, и исколотого всего символикой так, что на теле не было ни одного свободного места……. Другие участники были не менее колоритны. -Ахтунг! – подвел итог Тони, пристально изучая татуировки на голове и груди чуда, то бишь фронтмена группы БЭ.
- Надеюсь, группа нарезает в достойном стиле?- хмуро спросил Оливер, продолжая разглядывать членов группы БЭ и пытаясь удержать себя в руках и не дать волю дикому чувству под названием «Как он мог, Миствих, то бишь скАтина!!!!». - Естесно, - как можно беззаботнее ответил Питер, поеживаясь при мысли, что бы было, если б они узнали, что он и Дэд Лвис прутся по кантри и рокабилли.
- А вот и вторая подвесочка! – уличающе ткнул пальцем в экран Роб, - Я ж говорил, что эта сволочь мне изменяет! – обиженно хлюпнул он носом. - Да мы с ним как братья! Одной крови! Мы с ним схожи как два однояйцевых близнеца!- пытался объяснить Питер наличие подвески у Дэда - Одно яйцо у вас на двоих что ли?- не понял Корл. - Тойфель! Ну, как всегда! – расстроился Питер, поняв, что объяснять что-то банде бесполезно. Банда, молча и сосредоточено, переводила взгляд то на Питера, то на экран. Решив, что угроза быть битым миновала, Питер расправил плечи: - Да не, нормальный мужик! Мухи не обидит! Просто высокий и ...большой...слегка...в некоторых местах........по утрам,- Пытался сгладить впечатление Кафка. - Сам видел?! – нездорово блестя глазами, заинтересовался Роберто. Выразительно глядя на вокалера, Питер с достоинством проигнорировал вопрос. - Слон мухи не обидит, слон ее раздавит, если случайно сядет!- философски заключил Тони, с неослабевающим вниманием разглядывая фронтмена БЭ. - Ога!- в очередной раз встрял Корл. Все дружно переглянулись и снова уставились на экран ноутбука. - Может, пива попьем …...,- предложил Питер нерешительным голосом, доставая мобилу с намерением позвонить и назначить встречу, тем более что реакция была не совсем та, к которой он привык и совсем не та, которой он ожидал. Все как один уставились на Шмида старшего, ожидая какой тот вынесет вердикт. Оглядев всю компанию суровым взглядом, Оливер махнул рукой: - Звони!
Спустя время вся банда ЛП зависла в баре, в перерывах между ожиданиями прихода гостей основательно накачиваясь Кромбахером. Время томительно тянулось…. - Ну и где эти засранцы! – выругался Оливер, приканчивая очередную кружку. - Ты о нас что ли, чувак? – раздалось у него прямо над ухом и на плечо легла огромная лапень. Покосившись на руку лежавшую на его плече и опознав ее хозяина по татухам увиденным на фото, Оливер попытался сбросить ее с плеча, как ему казалось, красивым жестом, но большое количество Кромбахера не дало ему это сделать, поэтому, не очень удачно мотнув головой, он хлестнул волосами по глазам татуированного. - Шайсе!- взвыл подошедший фронтмен БЭ так, что у сидящих чуть ли не полопались барабанные перепонки, - Всех патлатых - налысо!- закрыл он рукой поврежденный глаз. Стоявший рядом с ним такой же лохматый, как и Оливер, мужик истерично заржал. - Это и тебя касается! – развернулся к нему Дэд,- Отрастят, бля, косы! Нормальному лысому не пройти! Видя, что начало встречи пошло несколько в не том направлении, Кафка решил исправить ситуацию и представить всех друг другу. - Эээээ……этот временно одноглазый Джо и есть наш вокалист Дэд Лвис, а этот длинношерстный - Эдди, наш бас-гитарист! Я не понял?! А где остальные??? - По техническим причинам нас двое!- мрачно проговорил Дэд, все еще зажимая глаз и сверкая здоровым так, что Лакримасы попытались нырнуть под стол в едином порыве. - Ну да, чтоб было тащить кому, в случае чего, - не мог не съязвить Кафка,- А это… - В курсе! Патлатый - Оливер, Роб, Корл и Тони! – процедил Дэд и вдруг заржал, глядя на притихшую банду и недобро разглядывающего его Оливера. - Ну, вы, бля, даете! Все пиво выжрали! Куда плюхнуться то многострадальному телу после репетиции?! Дайте горло промочить!! Эдди! Устраивайся! Смари какой малыш! - ткнул он пальцем в ахреневшего вокалист ЛП и садясь радом со Шмитом. Кафка взглядом голодного удава покосился на Эдда, который влез между ним и Робом. - Ну че, за встречу и рок-н-ролл!- взял на себя инициативу Оливер. 7 кружек дружно взметнулись вверх.
Застолье было в самом разгаре, когда: -Вот дерьмо! Меня кто-то ОПЯТЬ ущипнул за задницу!- пожаловался Дэд своему согруппнику седому Эдду. - Твою мать!- набросился волосатый с видом разъяренного быка на Оливера, который сидел рядом с Эдом. - Я?? – опешил Оли,- Да чтоб мне вечно давится Оттингером! Хотя, твои рисунки на том месте, где тебя ущипнули, я б рассмотрел поподробнее………., маин шатц!- добавил неожиданно для всех Оливер, томно глядя из-под свисавших волос на обладателя столь брутальной внешности. Не ожидая такого поворота от своего лидера, Лакримасы дружно подавились пивом. - Наконец-то, проняло! А то я не такой, я не такой!- подумал Питер, радостно потирая руки. - А зад у него ниче так, упругий!- вдруг пришла Питеру мысль, и он с наслаждением ущипнул Дэда еще раз. - Оуууу!- взвыл Дэд во всю мощь своей глотки, - Твою, мать!! - Этот шлягер я бы назвал: сделай мне больно, сделай мне больно! – едко заметил Роб, втайне завидуя Дэду Лвису, поскольку все знаки внимания должны доставаться ВСЕГДА только ему. Ситуация стремительно набирала обороты. Дэд кидал заинтересованные взгляды на Оливера и, сидя рядом с ним, невзначай поглаживал того по ноге. Эдди, не обращая внимания на своего согруппника, обнимал одной рукой вокалиста Лакримасов. Роб, прижавшись к обладателю длинных волос, кокетливо накручивал пряди на свой палец, пытаясь сотворить локоны как у Оли, но локоны постоянно распадались….. Разговоры велись как обычно на стандартные темы: музыка, тачки, изредка женщины.
Кафка тайно страдал, глядя на эту идилию: - Познакомил, называется, лучших друзей, твою мать! Страдалец с тонкой душевной организацией готишно напивался всем, что горело, затем встал и, покачиваясь, направился к выходу. - Питер! Ты куда собрался?? – окликнул его Тони. - А! Придется седня по бабам! – горестно махнул тот рукой.
- Оливер, заваливай! Пиво в холодильнике, шнапс в ……..там же! - радостно прогудел хозяин квартиры, распахивая дверь квартиры и стремительно скрываясь в соседней комнате с грациозностью слона. Затем, выглянув из-за двери, загадочно добавил: - Айн момент! Уберашунг! Из-за слегка приоткрытой двери слышалось шуршание снимаемой одежды, пару раз что-то тренькнуло и звякнуло….. Оли не твердой походкой доплелся до дивана и устроился на нем. Снедаемый любопытством, и, ерзая от нетерпения, он вытянул голову, стараясь заглянуть в узкую дверную щель и пытаясь увидеть обещанный сюрприз. Попытки не увенчались успехом. Плюнув на это дело, Оливер занялся пивом…….. Неожиданно дверь распахнулась………..на пороге стоял фронтмен БЭ в ковбойской шляпе, ковбойских сапогах, в стрингах, и с банджо в руках……ударив по струнам Дэд запел знаменитую балладу Элвиса Пресли:
Love me tender, love me sweet, Never let me go. You have made my life complete And I love you so. Похмелье, шок и ступор, как три в одном, возникли все разом. Увидев эту неумолимо надвигающуюся на него огромную картинную галерею в стрингах, лид-гитарист группы Лакримас Профундере попытался сноровисто покинуть поле даже еще не начинавшейся битвы, но обойти вдохновенно поющего Дэда не представлялось возможным. Допев первый куплет, Дэд гаркнул: - А теперь хором, мать твою!
Love me tender, love me true, All my dreams fulfill. For, my darling, I love you And I always will.
С трудом справившись с шоком, и не осмелившись возразить пылкому исполнителю баллады, Оли затянул срывающимся голосом:
Love me tender, love me long, Take me to your heart. For it's there that I belong And we'll never part.
Допев песню великого Элвиса до конца, Дэд произнес шаловливым голосом: - Love me tender, love me long!- и бросив банджо на рядом стоящее кресло плюхнулся сверху на Оливера.......Оливер придушенно пискнул...
- Ты не представляешь, ……… как мы с Питером нарезаем рокабилли!! – мечтательно произнес Дэд довольный и усталый после взаимных ласк и акробатических упражнений. - И Питер на банджо? - ужаснулся лид-гитарист ЛП, представив и Питера в стрингах и играющем на банджо. - Нет, он традиционно…… на гитаре…. А давай мы и тебя возьмем, будет трио! Представив всех троих в таком экстравагантном наряде, бодро нарезающих кантри кто на банджо, кто на гитаре, мозг Оливера, истинного рокера, сдался и завис. Глядя на никак не реагирующего партнера, Дэд решил его реанимировать предложением: - Хочешь, в следующий раз поиграем в Красную шапочку! - Я буду волком?- с надеждой спросил старший Шмид - Нет, бабушко-о-о-ой!- прорычал, страшно оскалившись Дэд.
Отправлено: 11.09.08 15:19. Заголовок: Dawn пишет: -Опа! К..
Dawn пишет:
цитата:
-Опа! Какой разносторонний мальчик! Скажи еще, в подтанцовках участвуешь,- поддел Шмид,- И че за группа?!
ахтунг))) жжошь, свит)))
Dawn пишет:
цитата:
- А теперь хором, мать твою!
писдец)))))))))))))))))))))))) истерика)))))))))))) сегодня делала смету с подрядчиком. задвижки, вентеля, а у меня в голове Дэд в стрингах и с банджо крутится. писдец, улыбка навсю морду как у дебила с конфеткой ептыть!!! свит - ты монстр! Дэд/Оли - мечта бааального слэшера
Отправлено: 14.09.08 11:46. Заголовок: Dawn Мну рыдал, Ман..
Dawn Мну рыдал, Ману была свидетелем))))) Бля...
цитата:
- А вот и вторая подвесочка! – уличающе ткнул пальцем в экран Роб, - Я ж говорил, что эта сволочь мне изменяет! – обиженно хлюпнул он носом.
цитата:
-Вот дерьмо! Меня кто-то ОПЯТЬ ущипнул за задницу!- пожаловался Дэд своему согруппнику седому Эдду.
цитата:
Хотя, твои рисунки на том месте, где тебя ущипнули, я б рассмотрел поподробнее………., маин шатц!- добавил неожиданно для всех Оливер, томно глядя из-под свисавших волос на обладателя столь брутальной внешности. Не ожидая такого поворота от своего лидера, Лакримасы дружно подавились пивом.
цитата:
Роб, прижавшись к обладателю длинных волос, кокетливо накручивал пряди на свой палец, пытаясь сотворить локоны как у Оли, но локоны постоянно распадались…..
Dawn пишет:
цитата:
- Хочешь, в следующий раз поиграем в Красную шапочку! - Я буду волком?- с надеждой спросил старший Шмид - Нет, бабушко-о-о-ой!- прорычал, страшно оскалившись Дэд.
Эээээээ, нахуй, я нимагу... Перечитываю, а ржу как впервый раз)))) Зачет, свити!!!!!!!))))))
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума